Можно добавить, что он был мужественным, сильным человеком, видевшим насквозь и изображавшим ничтожность римского богослужения; кроме того, он был человеком, который во всем, что бы он ни писал, выказывал свои связи со сверхчувственным миром. Он говорил о сверхчувственном мире так, что видно: этот человек знает, что говорить о сверхчувственном мире. Он говорил о демонах так, как он говорил о своих знакомых, которые жили как люди. И он говорил о демонах, например, так: ”Спросите демонов, является ли Христос, — Тот, о Котором христиане утверждают, что Он истинный Бог, — по–настоящему истинным Богом!? Поставьте–ка настоящего христианина перед одержимым демонами, одержимым, из которого говорит демон, тогда вы увидите: если вы заставите его говорить, он вам признается, что является демоном, так как он говорит правду”. — Тертуллиан знал, что демоны не лгут, когда их спрашивают. ”Но демоны вам также скажут, — если христианин правильно, сознательно спросит их, — что Христос есть Бог. Только они Его ненавидят, так как они противоборствуют Ему. Вы узнаете от демона, что Христос есть настоящий Бог”. Итак, Тертуллиан опирался не только на свидетельство людей, но и на свидетельство демонов. Таким образом, он говорит о демонах как о свидетелях, которые не только говорят, но которые также знают, что Христос есть истинный Бог. Все это Тертуллиан говорит из своего существа.
Имеются все основания, знакомясь с Тертуллианом как с писателем, спросить: а каким, собственно, было глубинное душевное исповедание Тертуллиана, который был внутренне захвачен только что описанной вам инспирацией? Глубина душевного познания Тертуллиана действительно является поучительной. Ибо Тертуллиан уже предчувствует нечто, что лишь через долгий срок после времени Тертуллиана раскроется человечеству. В основном познание Тертуллиана относительно человеческой природы сводилось к трем положениям. Во–первых, человеческая природа такова, что она в настоящее время, — то есть время, в котором жил Тертуллиан, а это конец второго столетия после Р. Х., — что она как таковая может обречь себя на позор, отрекшись от величайшего земного события. Когда человек следует лишь себе, у него нет возможности прийти к величайшему земному событию. Во–вторых, душа его слишком слаба, чтобы постичь это величайшее земное событие. В-третьих, человеку совершенно невозможно, если он следует только тому, что позволяет ему его смертное тело, обрести связь с Мистерией Голгофы.
Этими тремя положениями примерно и характеризуется вероучение Тертуллиана. Основываясь на них, Тертуллиан говорил: «Распят был Сын Божий; это не позор, ибо это позорно. И умер Он; в это верят потому, что это безумно». «Prorsus credibile est, quia ineptum est», «Потому–то и верят, что это безумно» — это предложение стоит у Тертуллиана. Другое предложение, которое ему приписывает мир, следующее: «Credo, quia absurdum est», «Верю, ибо абсурдно» — не стоит нигде, ни у Тертуллиана, ни у других отцов церкви. Но эта фраза, которую я вам только что сказал, была записана. Большинство людей не знает о Тертуллиане ничего, кроме этой фразы, которая не является подлинной. И третье: «И погребенный восстал», — говорит Тертуллиан, — «так как это невозможно. Мы должны верить в это, так как это невозможно».
Конечно, современному, достаточно рассудительному человеку эти три сделанные Тертуллианом высказывания покажутся чем–то ужасным. Нужно только представить такого, самого что ни на есть сегодняшнего, материалистически образованного человека, который слышит, как кто–то говорит: "Христос был распят: мы должны в это верить, ибо это позорно; Христос умер; мы должны в это верить, ибо это безумно. Христос поистине воскрес: мы должны в это верить, ибо это невозможно". — Можно себе представить, как будет сегодня относиться к таким высказываниям истинный последователь монистического мировоззрения!