Я уклонился от выпада, перехватив мелькнувший возле лица кулак, вывернул руку за спину и в конце концов ухватил парня за шиворот.
Другой китаец прыгнул мне на спину. Худощавый светловолосый джентльмен примерился и дал ему в зубы — китаец отлетел в угол и там успокоился.
Так обстояли дела, когда в комнату вошла Лилиан Шан.
Я развернул парня со сломанным носом в ее сторону.
— Йин Хун! — воскликнула она.
— А кто из них Ху Лун? — спросил я, указывая на остальных, созерцающих происходящее.
Она помотала головой и начала быстро шпарить по-китайски, обращаясь к моему пленнику. Тот отвечал, глядя ей в глаза.
— Что вы хотите с ним сделать? — наконец спросила она срывающимся голосом.
— Сдать в полицию шерифу. Этот тип вам что-нибудь объяснил?
— Нет.
Я начал подталкивать парня в направлении двери. Китаец в металлических очках преградил дорогу, держа правую руку за спиной.
— Нельзя.
Я толкнул Йин Хуна, как бы сам налетел на очкастого. Тот охнул и врезался спиной в стену.
— Выходите! — крикнул я девушке.
Седовласый господин задержал двух китайцев, которые бросились к двери, и могучим ударом плеча отшвырнул их в противоположный конец помещения.
На улице было спокойно. Мы ввалились в машину и проехали полтора квартала до полицейского управления, где я выгрузил пленника из такси.
Уже высунув ногу из машины, Лилиан вдруг изменила свое намерение.
— Если это не обязательно, — сказала она, — я не пойду туда. Подожду вас здесь.
— Превосходно. — Хорошего толчка было достаточно, чтобы переправить кривоносого китайца через тротуар и внутрь здания.
Там возникла довольно интересная ситуация.
Городская полиция ничуть не заинтересовалась такой особой, как Йин Хун, хотя, разумеется, была готова задержать его до распоряжения шерифа из Сан-Матео.
Йин Хун делал вид, что не говорит по-английски, а мне было интересно, какую историю он расскажет, поэтому я заглянул в комнату, где ошиваются агенты, и нашел там Билла Тода, навечно откомандированного в Чайнатаун. Тод немного калякал по-китайски.
Он и Йин Хун тарабанили довольно долго. Потом Билл взглянул на меня, откусил кончик сигары и с комфортом развалился на стуле.
— Он говорит, что эта Ван Лан и Лилиан Шан поссорились, а на следующий день Ван Лан исчезла. Мисс Шан и ее служанка Ван Мей говорили, что Ван Лан уехала, но Ху Лун видел, как Ван Мей жгла одежду Ван Лан. Ху Лун и этот парень заподозрили, что что-то здесь не так, а на следующий день убедились в этом. Этот парень не мог отыскать свою лопату среди садового инвентаря. Нашел только вечером, еще мокрую от влажной земли. Никто в этот день не копал ни в саду, ни за домом. Тогда он и Ху Лун посоветовались и решили, что лучше всего будет слинять, прежде чем они исчезнут точно так же, как Ван Лан. Это все.
— Где сейчас Ху Лун?
— Говорит, что не знает.
— Следовательно, Лилиан Шан и Ван Мей были еще дома, когда эта пара смылась? — спросил я. — Они тогда еще не уехали на Восток?
— Так он говорит.
— Что они знали о причинах гибели Ван Лан?
— Этого из него вытянуть не удалось.
— Благодарю тебя, Билл. Скажешь шерифу, что парень находится здесь.
— Можешь не сомневаться.
Когда я вышел на улицу, там, разумеется, не было никаких следов ни Лилиан, ни такси.
Звонок из холла в агентство ничего нового не дал. Никаких вестей от Дика Фоли, равно как и от филера, который присматривал за Джеком Готторном. Пришла телеграмма из нашего филиала в Ричмонде. В ней подтверждалось, что Готторны — состоятельные и известные в округе люди. Молодой Джек всегда находился при деле, но несколько месяцев назад в какой-то кофейне съездил по морде полицейскому из бригады, воюющей с нарушителями «сухого» закона. Отец лишил парня наследства и выгнал из дома, но мать, скорее всего, посылает сыну пиастры.
Это не противоречило тому, что говорила его подруга.
Трамвай довез меня до гаража, где стоял автомобиль, позаимствованный у Лилиан Шан. На нем подъехал я к дому Киприано. Никаких новостей филиппинец тоже не припас. Потом я покружил по Чайнатауну, но возвратился ни с чем.
Я был не в лучшем настроении, когда выезжал на Океанский бульвар. Дело продвигалось вперед не так живо, как хотелось.