Офицер разговаривал со штатским. Они проехали мимо, не обратив внимания на господина Перье. Но он успел заметить, что ноги у белой лошади выше колен в крови, и не сводил с них глаз. Потом отчаянно замахал руками и крикнул мадам Лизандер:
— Вы видели, видели? Я уверен, что он проезжал через площадь Вольтера. Там все залито кровью. Эти славные ребята не знают пощады.
Господин Перье выбежал на середину улицы, взмахнул обеими руками, подобно пытающемуся взлететь селезню, и неестественно тонким голосом крикнул вслед всадникам:
— Да здравствует законное правительство! Да здравствует Тьер!
Крикнул и опрометью кинулся назад в дом, будто второпях забыл там что-то. Он и не увидел, как один из штатских оглянулся, остановился, сказал что-то остальным, повернул обратно, прочел вывеску и заглянул в открытую дверь. Мало того, он еще подергал запертые на засов ворота, верно, хотел проверить, нет ли в доме другого выхода. Когда он опять проходил мимо двери, на пороге показался господин Перье.
— Э, да это ты, Жонар? Что ты тут разгуливаешь? Ты тоже еще не открыл свою мясную лавку?
Господин Перье отлично знал, что Жонар еще в апреле служил у федератов в делегации Комитета общественной безопасности, куда он пролез с помощью знакомого начальника префектуры, тайного агента версальцев. Господину Перье было также доподлинно известно, что, когда пал форт Исси, Жонар перебежал к версальцам, был одним из самых старательных и ловких шпионов и выдавал революционеров. Но господину Перье вовсе не хотелось напоминать ему об этом, не собирался он говорить и о том, что только что видел Жонара с конвоем пленных революционеров. Ему только показалось странным, что Жонар стоит посреди улицы и смотрит на него исподлобья, с таким видом, будто они никогда не были знакомы.
— Ты не зайдешь ко мне? У меня в погребе найдется еще несколько бутылок отличного бордо и голландские бисквиты.
Жонар взглянул еще раз на него, потом на стену дома, повернулся и ушел, не проронив ни слова.
Господин Перье только руками развел и тихо пробормотал, чтобы Жонар не мог его услышать:
— Кое-что у меня еще найдется… Припрятал от этих собак. У меня они ничем не поживились. Я всегда был на стороне законной власти и порядка…
Жонар исчез за поворотом, а окно мадам Лизандер уже захлопнулось. С чувством недоумения господин Перье вернулся в дом.
Он был даже слегка встревожен. Почему Жонар так странно себя вел? Ведь он, Клеманс Перье, порядочный гражданин, ведь он один из первых приветствовал правительственные войска у ворот Сен-Клу. Его тревога тут же сменилась негодованием. Что он воображает, этот шантажист и спекулянт! Сам поставлял в приют инвалидов тухлую рыбу… Господин Перье отпер лавку. Сквозь вырезанные в ставнях сердечки пробивался слабый свет. Позади прилавка виднелись полупустые полки. Господину Перье, в сущности, здесь нечего было делать, просто ему стало как-то не по себе… Он начал перебирать банки испорченных консервов, подгнившие апельсины и пустые бумажные пакеты.
В полуотворенную дверь тоже проникал свет. Вдруг стало темно и послышался звук шагов. Господин Перье обернулся. В дверях темнело несколько силуэтов. Он немного нагнулся, чтобы получше разглядеть, и замер. В полумраке ясно можно было различить тусклый блеск четырех направленных на него штыков.
— Руки по швам! Спокойно! Выходите!
Голос был похож на скрежет ржавого железа. О том, чтобы его не послушаться, не могло быть и речи. Господин Перье двинулся вперед, инстинктивно выполняя приказ с такой точностью, что даже голову не посмел поднять.
Его окружили четверо солдат в красных штанах и штатский.
— Клеманс Перье?
— Да, это я. Меня тут все…
— Молчать. Отвечать только на вопросы. Торгуете винами и фруктами?
— И гастрономией. На стене вывеска.
— Почему ваша лавка еще закрыта?
Ответить сразу на этот вопрос было не так-то просто. Господин Перье хотел почесать в затылке, но тяжелый приклад тут же водворил его руку на место.