Медленно и томительно тянулись минуты ожидания, мы лежали тихо-тихо, словно мыши за веником. Лес постепенно наполнился своими обычными звуками, ничем не свидетельствуя о притаившемся в его глубине десятке опаснейших двуногих хищников.
— Надо было верёвок с собой взять, тех, что в княжеском обозе оставили, — прямо физически ощущая нарастающее адреналиновое напряжение, прошептал я. — Натянули бы между деревьями, чтобы в нужный момент дёрнуть.
— Так только в кино бывает. Да и потом, Артур Иванович, ты те верёвки вблизи видел? — также шёпотом ответил Коваль. — Это же не корабельные канаты, толщиной с руку. Качество, скажу тебе, оставляет желать лучшего.
— Погодь, так не рвались же, когда на них БТРы тянули, — возразил я.
— Конечно, не рвались, — не стал возражать капитан. — Но, вспомни, при буксировке брони основную нагрузку несли не канаты, а соединённые цепями стволы берёзок, что-то типа длинной оглобли, или, как там это называть.
— Интересно, зачем «литовцам» нужны цепи? — вслух поинтересовался я. Спецназовец только хмыкнул в ответ, не произнеся ни слова.
Примерно минут через пятнадцать сквозь шум ветра и листьев до нас донёсся глухой топот копыт, приближавшийся с каждой секундой. Вскоре этот шум заглушил абсолютно все звуки леса, и мимо нас, лязгая железом, подгоняя лошадей азартным гиканьем, промчались три авангардных десятка. Я попытался, было, сосчитать наших ратников, но сбился после первой же дюжины. Впрочем, мне показалось, что отряд десятника Михаила Рябого потерь не понёс. Скакавшие в последних рядах воины пригибались к лошадиным шеям, а их щиты были перекинуты за спины, защищая корпуса тел от вражеских стрел. Я успел заметить торчавшие в щитах стрелы у пары-тройки конников, до того, как они пронеслись мимо нашей позиции.
На какое-то мгновение показалось, что в лесу вскоре установится привычная и умиротворяющая тишина, но спустя несколько секунд вновь послышался глухой топот конских копыт. На этот раз намного большего числа лошадей, чем минуту назад. Секунда, другая, и мимо нас помчались те самые татары, которыми — по мнению историков более поздних веков — на Руси пугали многие поколения детей. Те самые татары, которые с лёгкостью разнесли по камушкам добрую половину здешней ойкумены, и которые ещё много сотен лет будут терзать славянские земли. Навскидку, насколько я смог разглядеть с сорока метров, проносившиеся мимо всадники мало чем отличались от наших «литовцев». Единственное — визг у татар, их гиканье, которым подбадривают лошадей, казался каким-то непривычным, чуждым русскому уху.
После пронёсшейся на всём скаку мимо засады передовой полусотни наступил небольшой перерыв, а затем потянулась длинная колонна, едущая скорым шагом, словно на пикник собрались. Я получил возможность более детально рассмотреть наших противников. Бородатые мужики в кожаных штанах, экипированные в кольчуги, и прочее железо, с круглыми шлемами на головах. Ага, шлемы у ратников Остея остроконечные, вытянутые, а у этих парней круглые. Да и копья с какой-то фиговиной у наконечников, не знаю, как она там называются. Кроме этого, княжеские дружинники имели на вооружении, в основном, прямые мечи, а у ордынцев на поясах висели изогнутые сабли. Так, по паре колчанов со стрелами у каждого. А вот и чьё-то скуластое лицо промелькнуло, другое, третье. В остальном — ничего необычного не наблюдается, ни рогов (из-за шлемов не видно), ни хвостов, ни дыма и пламени изо рта.
Когда далеко впереди заработали два пулемёта, татары, не останавливаясь, продолжали ехать мимо нас. Оторвавшись от прицела, я глянул на ближайшего ко мне спецназовца — капитана Коваля — одними губами задав беззвучный вопрос: когда? Владимир отрицательно мотнул головой, давая понять: ждём. Ждём, так ждём. Подождали ещё около минуты, пока по колонне всадников не прошло какое-то малозаметное глазу движение. Ордынцы внезапно заволновались, стали придерживать лошадей. Секунду спустя нарисовался и источник этого волнения: вдоль колонны нёсся, вопя во всю глотку, татарин без шлема, и, похоже, раненый. В следующее мгновение он взмахнул руками, и вывалился из седла. Точнее, его вынесла из седла пуля, выпущенная капитаном Вонгом из ВСС. Одновременно с выстрелом снайпера ударили одиночными два автомата, одного за другим валя наземь ордынских воинов. Немного помедлив, я присоединился к дуэту капитанов Коваля и Хабибуллина, старательно выцеливая каждую жертву. После моего третьего выстрела ударил и четвёртый «калаш»: Юра отложил в сторону свою снайперку, экономя малочисленные патроны к ней, и воспользовался одним из трофейных АК.