Появление просвета между деревьями застало нас врасплох, но, не снижая скорости, машины выскочили на большую поляну. Абсолютно пустую, если не считать стогов скошенного сена. Не останавливаясь, мы понеслись дальше, и вскоре миновали ещё три поляны, на которых стояло убранное сено. Затем проехали по краю большого поля, засеянного рожью, и обратили внимание на поднимающиеся южнее столбы дыма. Судя по всему, господа ордынцы добрались до какого-то поселения в паре-другой километров, за лесом, и теперь уничтожали крестьянские постройки. Наш командир решил не останавливаться, т. к. путь на юг лежал сквозь густой лес, через который, с большой долей вероятности, пришлось бы долго искать пути для прохода бронетехники.
А это — потеря времени и топлива, с которыми у нас и так не густо.
Вскоре нам попалась ещё одна небольшая поляна, с парой сиротливо стоящих стогов сена, а затем мы внезапно для себя выскочили из леса прямо к деревенским избам и сараям. Стрельцов велел механику-водителю сбросить скорость, и бронетранспортёр медленно покатил по проходящей через деревню дороге, поворачивая башню из стороны в сторону. Я также внимательно всматривался в каждое строение по ходу следования машины, надеясь уловить какое-нибудь движение, или, любой иной признак присутствия населения. Увы, судя по всему, деревушка стояла абсолютно пустая, брошенная её обитателями. Мы миновали поселение, так никого и не встретив.
Теоретически, могли, конечно, остановиться, и глянуть в нескольких ближайших избах, но майор не стал этого делать, чтобы не терять даром времени.
Оба БТРа вновь въехали в лес, и покатили по прилично утоптанной дороге. Проехав с километр, вырулили на опушку леса, сразу же притормозив. Нашему взору предстала следующая картина: впереди, метров на двести растянулось засеянное овсом, что ли, поле, выходящее прямо на речной берег. А на этом самом берегу реки тусовались десятка три всадников, судя по нескольким типичным физиономиям и некоторым деталям амуниции — подданных Золотой Орды.
Услышав и увидев на дороге наше появление, татары стали группироваться вокруг одного из всадников, вероятно, предводителя этого отряда. Однако более интересное действо происходило на другом берегу и на самой реке. Действительно, в этом месте существовала паромная переправа, или, как там её называли местные, которой пользовались купцы и прочий люд, едущие в Москву. Благодаря натянутому через реку парному канату и странному плавсредству, сооружённому из двух ладей и помоста, здесь могли переправляться нагруженные добром купеческие повозки, конные и пешие путешественники. Сейчас это плавсредство — назовём его привычным термином «паром» — стояло у противоположного берега, а рядом с ним суетились ордынцы. Навскидку — не менее двух десятков, а может — и поболее. Судя по всему, эти парни вплавь перебрались на тот берег, захватили паром, и теперь намеривались использовать его в своих захватнических целях. Ну, да, если массивный с виду паром был способен перевозить купеческие возы, то мог запросто переправлять и степняков, не особых любителей плескаться в воде. Кроме того, у татар могли быть и какие-то арбы, или повозки, что ли, которые всё же проще переправлять на пароме, чем изобретать иной способ. В общем, толпившиеся на противоположном береге ордынцы прекратили расхищение славянского имущества, и уставились на нас.
— «Шварц», начинаем вдвоём, из ПКТ, по тому берегу, — приказал по рации наш командир. — Надо сделать так, чтобы не один не ушёл.
— Понял, «Колдун», готов к работе, — отозвался капитан Коваль.
— «Филин», ты с Иванычем работаешь по нашему берегу, — продолжил Стрельцов. — Артур, вылазь, твои — справа, Стёпкины — слева. Бей короткими, наверняка, тут для одиночных далековато будет.
— Так точно, тарищ майор, — открывая люк, скороговоркой отозвался я.
Как только я оказался на земле, слева над головой загрохотал пулемёт, ударив короткими, с минимальными паузами, очередями. Почти одновременно с нашей машиной открыл огонь и «триста четвёртый» бронетранспортёр, так же короткими очередями, в таком же темпе. Я не стал мешкать, и, передёрнув затвор, быстро поймал в прицел крайнего всадника, из тех, что толпились на нашем берегу реки. Нажав на спуск, автоматически отметил, как подстреленный ордынец вывалился из седла, и моментально перевёл прицел на следующего татарина. Очередь, другая, третья — вражеские всадники валятся наземь, словно выбиваемые какой-то невидимой гирей. Быстренько заменив после шестой очереди опустевшей магазин, подрезал парочку удиравших во весь опор конных, и… стрелять стало не в кого. Около десятка левофланговых ордынцев свалил Степан Кравченко, а на оставшихся перенесли огонь оба башенных пулемёта наших БТРов. Поведя после перезарядки стволом автомата вправо-влево — не обнаружил ни одной приличной цели, только мечущиеся по берегу лошади. В ушах у меня звенело, хотя над полем повисла относительная тишина.