БЕРНАРД. Ему надо заниматься, дядя Вилли! У нас на той неделе попечительский совет.
ХЭППИ (дразнит Бернарда, вертит его во все стороны). А ну, давай поборемся!
БЕРНАРД (отбивается). Биф! Послушай, Биф, мистер Бирнбом сказал, что, если ты не будешь заниматься по математике, он тебя провалит и ты не получишь аттестата. Я сам слышал, как он говорил.
ВИЛЛИ. Иди позанимайся с ним, Биф! Ступай.
БЕРНАРД. Я сам слышал!
БИФ. Папа, а ты видел мои новые бутсы? (Поднимает ногу.)
ВИЛЛИ. Здорово разукрашены!
БЕРНАРД (протирая очки). За красивые бутсы аттестата не дадут.
ВИЛЛИ (сердито). Что ты болтаешь! Кто посмеет его провалить? Ему предлагают стипендию три университета.
БЕРНАРД. Но я сам слышал, как мистер Бирнбом сказал…
ВИЛЛИ. Ну что ты пристал, как пиявка! (Сыновьям.) Вот малокровный!
БЕРНАРД. Ладно. Я жду тебя дома. Биф. (Уходит.)
Ломены смеются.
ВИЛЛИ. Бернарда не слишком-то у вас любят, а?
БИФ. Любят, но не очень…
ХЭППИ. Нет, не очень.
ВИЛЛИ. В том-то и дело. Бернард в школе может получать самые лучшие отметки, а вот в деловом мире вы будете на пять голов впереди. Понимаете? Я не зря благодарю бога, что он создал вас стройными, как Адонис. В деловом мире главное — внешность, личное обаяние, в этом залог успеха. Если у вас есть обаяние, вы ни в чем не будете нуждаться. Возьмите хотя бы меня. Мне никогда не приходится ждать покупателя. «Вилли Ломен приехал!» И я иду напролом.
БИФ. Ты опять положил всех на обе лопатки, папа?
ВИЛЛИ. Да, в Провиденсе я уложил всех на обе лопатки, а в Бостоне сделал нокаут.
ХЭППИ (снова ложится на спину и вертит ногами). Ты замечаешь, папа, как я теряю в весе?
Входит ЛИНДА, как она была в те годы, с волосами, перетянутыми лентой. Она несет корзину с выстиранным бельем.
ЛИНДА (с молодым жаром). Здравствуй, родной.
ВИЛЛИ. Голубка моя!
ЛИНДА. Как себя вел наш «шевви»?
ВИЛЛИ. «Шевроле» — лучшая машина на всем белом свете! (Мальчикам.) С каких это пор мама должна носить наверх белье?
БИФ. Хватай, братишка!
ХЭППИ. Куда нести, мама?
ЛИНДА. Развесьте на веревки. А ты бы лучше спустился к своим приятелям, Биф. Погреб полон твоих мальчишек — не знают, чем бы им заняться.
БИФ. Ну, когда папка приезжает домой, мальчишки могут и подождать!
ВИЛЛИ (с довольным смешком). Ты бы придумал для них какое-нибудь дело.
БИФ. Скажу им, чтобы подмели котельную.
ВИЛЛИ. Молодчина!
БИФ (проходит через кухню к задней двери и кричит). Ребята! А ну-ка, подметите котельную. Мигом! Я сейчас к вам спущусь.
ГОЛОСА. Хорошо! — Ладно, Биф!
БИФ. Джордж, Сэм и Фрэнк, идите сюда! Мы будем вешать белье. А ну-ка, Хэп, бегом марш!
Биф и Хэппи уносят корзину.
ЛИНДА. Ты подумай, как они его слушаются!
ВИЛЛИ. Это все футбол, все футбол! Я и сам стремглав летел домой, хотя торговля шла у меня на диво!
ЛИНДА. Весь квартал побежит смотреть, как он играет. Ты много продал?
ВИЛЛИ. Пятьсот гроссов в Провиденсе и семьсот в Бостоне.
ЛИНДА. Не может быть! Погоди. У меня здесь карандаш. (Из кармана передника вынимает бумагу и карандаш.) Значит, твои комиссионные будут… двести долларов! Господи! Двести двенадцать долларов!
ВИЛЛИ. Ну, я еще точно не подсчитывал, но…
ЛИНДА. Вилли, сколько ты продал?
ВИЛЛИ. Видишь ли, я… что-то около ста восьмидесяти гроссов в Провиденсе. Или нет… Словом, вышло почти двести гроссов за всю поездку…
ЛИНДА (спокойно). Двести гроссов. Это будет… (Высчитывает.)
ВИЛЛИ. Беда в том, что три магазина в Бостоне были закрыты на учет. Не то я побил бы все рекорды.
ЛИНДА. Ну что же, и так получается семьдесят долларов и несколько центов. Совсем неплохо.
ВИЛЛИ. Сколько мы должны?
ЛИНДА. Первого надо внести шестнадцать долларов за холодильник…
ВИЛЛИ. Почему шестнадцать?
ЛИНДА. Потому что порвался ремень вентилятора, а это стоило еще доллар восемьдесят.
ВИЛЛИ. Но ведь он совсем новый!
ЛИНДА. Монтер говорит, что это обычное дело. Так всегда бывает вначале, потом наладится.
Они проходят на кухню.
ВИЛЛИ. Надеюсь, нас не надули с этим холодильником.
ЛИНДА. Его так рекламируют…
ВИЛЛИ. Ну да, это очень хороший аппарат. Что еще?
ЛИНДА. Девяносто шесть центов за стиральную машину. А пятнадцатого надо внести три пятьдесят за пылесос. Потом за крышу… Осталось заплатить еще двадцать один доллар.