– Казир очень красивый… – задумчиво проговорила Мин, потирая подбородок. Девушки странно покосились на неё, но почти сразу Мартина возмутилась.
– Я тоже с вами почти весь Туманный край проехала, я видела много жителей. Но таких, как Казир, ни разу! У вас если волосы белые, то они всегда растут… ну, с середины головы, и такие полукруги…
– Залысины, – совершенно спокойно, показывая, что это вовсе не обидно, выручила Китара. – Как у меня.
– Вот! – Мартина благодарно посмотрела на неё. – А если чёрные волосы – то как у Игниса, просто растут, как у нас, ну, может, чуть дальше, но залысин нет! А Казир? У него волосы чёрные, как вороново крыло, а отползли от бровей ещё дальше, чем у Дарка!.. Пока он не сбрил, конечно. Почему так?
– Казиру повезло, он взял самое лучшее от двоих типажей, – пояснила Китара. – Дарк просто красивый, а Казир экзотический.
Мартина потёрла висок, принимая для себя какие-то факты.
– А я думала, что твой брат будет похож на тебя, – заметила Мин, обращаясь к коллеге. – То есть белые волосы. Ведь ваш ген и правда сильный.
– Да, только он же не родной брат, – пояснила Китара. – У нас отцы родные братья. Только у его мамы все в семье были черноволосыми, вот она и сделала его таким интересным.
– Скажите мне, – опять раздался негромкий голос Вилисаны. – Дарк обрил волосы, нанёс специальный узор. Но как всё будет дальше? Волосы отрастут и узор перестанет действовать?
– Он брил «богомолом», – вспомнила Мин. – Специальный приборчик, мужчины им обычно бороды бреют… ну или головы. Это очень хитрый прибор, – она загадочно улыбнулась. – Может законсервировать корни, и они просто будут спать, пока человек не передумает и не решит отрастить волосы заново. А может их уничтожить навсегда, некоторые так делают. Что бы вы ни думали – для красоты. Не уверена, но, по-моему, Дарк оставил себе путь для отступления. Всё равно когда-то он сменит узор на более совершенный, ну или он ему просто надоест.
– А я думала, их нельзя менять, – сказала Вилисана.
– Можно! – о нательных узорах Мин могла говорить часами и тут же выдала кучу информации о том, как часто их меняют, насколько сложно дополнять узор и какое количество отдельных рисунков со своими функциями можно поместить на участок кожи данного размера. Китара задавала профессиональные вопросы, что-то прикидывала в уме, Мартина позёвывала, Вилисана вежливо слушала, мало что понимая. Заметив это, некромантки смутились, и принцесса ловко, стараясь не обидеть подруг, чуть отклонилась от темы и спросила.
– А почему у тебя нет ни одного узора? Ведь ты так их любишь.
– Во-первых, – радостная Мин охотно ухватилась за следующий вопрос, стараясь на этот раз подбирать понятные слова, – есть. Просто не на лысине, как это чаще всего делают. А во-вторых, у меня есть такая особенность: я всегда стараюсь выбрать самое лучшее, и из-за этого часто не могу выбрать ничего. Я три года не могла составить для себя идеальный узор, придумать, что я хочу в него вложить. Пыталась отыскать наилучший. Даже в какой-то момент решила, что пусть тогда уж не будет ни одного, но потом передумала.
– Он где-то спрятан, да? – Китара смотрела с большим интересом – про рисунок на теле коллеги она слышала впервые, и, разумеется, очень хотела увидеть. Друидки покивали, присоединяясь к вопросу. Как-то так вышло, что за десятки дней жизни в одной комнате никто никогда не видел у Мин узоров на теле. Может быть, он скрывается на пятке? Хотя не обязательно, в душевую комнату девушки всегда ходили поодиночке и возвращались оттуда уже переодетыми, да и не было у них привычки раздеваться друг при друге. Скорее, некромантки просто не хотели лишний раз шокировать друидок, а те в свою очередь – некроманток.
– Не особенно, – задумалась девушка. – Хотя да. Смотрите, – она стянула через голову чёрный гольф и осталась в майке, удерживающейся на плечах тонкими верёвками. В ней она часто сидела в комнате по вечерам, раскладывая свои костяные фишки, из чего можно было сделать вывод, что на руках и плечах у неё ничего нет, иначе соседки заметили бы раньше. Но тут девушка оттянула верхний край вниз и в сторону, и все присутствующие смогли наблюдать, что нарисовано чёрной краской на коже чуть выше сердца.
– Почему-то я и не сомневалась, – хмыкнула Китара, подавшись вперёд и всматриваясь в тончайшие нити, обозначающие паучьи лапы. Туловища у паука почти не было, зато лапы выше всяких похвал – они тянулись вверх, вниз, одна пара даже растопыривалась в стороны. Можно было подумать, что это прилипший к коже клок чёрных волос.
– Как же у тебя видны кости… – Вилисана покачала головой с видом бабушки, любимый пухленький внучок которой похудел уже на пять килограммов.
– В этом ты не права, – хитро улыбнулась Мин, отпуская майку и пряча рисунок. – Кости не видны, иначе вы бы их заметили. Они вот здесь.
Некромантка запрокинула голову, отчего шейные хрящи выдались вперёд, почти как кадык Дарка, и Мартине показалось, что сейчас шея треснет. Но этого не случилось. Мин нацелила указательный палец прямо на свой подбородок – ту его часть, что при обычном стоячем положении человека направлена вниз.
– Так у тебя их что, два? – изумилась Китара.
– Погоди, но я ничего не вижу… – Мартина прищурилась.
– Потому что они светлые, – пояснила Мин, всё ещё таращась в потолок. – Почти такого же цвета, как кожа.
Сидящие ближе к Мин Китара и Мартина наконец разглядели крошечные, не длиннее чёрных ногтей Мин скрещенные кости – они были светло-серого цвета и почти сливались с кожей. Таким знаком – схематичным и неточным – раньше на картах обозначали приблизительное местоположение опасных некросуществ.
– Зачем их тогда рисовать? – не поняла Вилисана.
– Эти у меня не для красоты, – некромантка вернула голову в нормальное положение. – Главное – их суть. У них очень хорошее чутьё на тех, кто лежит в земле. То есть на то, что там лежит. Если есть тело, сколько бы оно там ни пробыло – почую издалека. Если просто обломок, тоже почувствую. Раньше мне поиск не очень хорошо удавался, а теперь всё гораздо проще.
– Если ты его сотрёшь, значит, опять усложнишь поиск? – уточнила принцесса.
– Да. К сожалению. Но я пока не собираюсь.
– А паук? – спросила Китара. – Он тоже с силой?
– Обижаешь, у меня всё с силой! – Мин гордо выпрямила спину. – Я его полностью сама делала, ещё на первом курсе! Он кривоватый и слабый, но я им горжусь и не стала удалять, как собиралась, потому что он оказался очень полезен, – видя, что её слушают, Мин решила не прерываться на эффектную паузу. – Он притягивает духов. В основном мелких – если кто-то из них рядом, должен почувствовать зов и идти на него, чтобы не приходилось искать самой. Вообще-то в основном бесполезная способность, сейчас мне она вообще не нужна. Но совершенно случайно несколько лет назад я вдруг узнала, что он помогает мне искать пауков! Таких, как Вифания! Он просто ведёт на них, как будто нагревается, когда кто-то из них рядом!
– Живой? – быстро спросила Вилисана.
– Нет, – покачала головой Мин. – Только тельца. Но они очень редки, их сложно найти, так что удалять знак, который на них указывает, просто кощунство.
– А я почему-то подумала… – Мартина замялась, вспомнив, как Мин в прошлый раз реагировала на подобную тему, но всё же продолжила. – Будто этот паук помогает тебе общаться с ткахеджами…
– Ну что ты, – некромантка погрустнела, но не замкнулась и не закрыла тему. – Разве я в тринадцать лет могла создать такой? Да что там – думаю, подобный рисунок в принципе невозможно создать… – она подняла глаза, встретила ещё три пары, глядящих на неё: светло-голубых, лазурных и весенне-зелёных. – Ну что вы? Ладно, может быть, это ещё один из его побочных эффектов. Я не знаю. Не знаю, почему она со мной говорила.
– Главное, что нам повезло, – сказала Вилисана, не сводя с Мин внимательного взгляда.
– Да. И знаете, это сейчас я сижу в компании друзей и веду непринуждённую беседу. А завтра я пойду к Шцеру, и там будет допрос. В первый раз он явно мне не поверил, решил, что я что-то скрываю, но оно не настолько опасно, да ещё и помогло нам получить жильё. Но я собираюсь допросить и его, а значит, придётся открыться самой.