– Я заплачу, у меня ещё остались монеты, – добавил он.
– Не надо, сегодня Игнис платит, – покачал головой некромант. – Меня снабдили запасами на всех четверых.
– А новый камзол мне купишь? – шутливо бросил Аксель в спину удаляющемуся другу, и тот, не разворачиваясь, помахал ему рукой, показывая, что дополнительные пирожки – это и есть его камзол на сегодня.
Когда стемнело, людей стало чуть больше, и на столах начали появляться пивные кружки и тарелочки с закуской, а кое-где – и с полноценной едой. Правда, никакого мяса не было и в помине – перечить колдуну трактирщик не посмел, быстро объяснив каждому, что это не его причуда. Узнав, что на постоялом дворе есть колдуны, люди притихли, понизили голоса и стали оглядываться, но потом успокоились, увидев, что ребята ведут себя мирно и не обращают на остальных особого внимания.
– Дождь уже полчаса идёт, – заявил Аксель, гоняя по ладони странное насекомое насыщенного синего цвета. – Вот мы и въехали в Туманный край.
– Ага, все, кто заходит, – в плащах, – кивнул Игнис. – Я два раза чуть Дарка не увидел – похожие балахоны.
– Слушайте… а давайте споём! – вдруг предложила Мартина. – Китара, Игнис, у вас тут как, принято развлекать гостей? Что-то я не вижу, чтобы был музыкант или ещё кто…
– Это очень маленький трактир, – пояснила Китара. – А в некоторых крупных даже есть специальная сцена.
– Аксель, ты как? Давай споём про Золотую Гору?
– Не вопрос! – друид прокашлялся, размял зачем-то пальцы. – Только пусть будет музыка! Есть здесь нормальная лютня или гусли на худой конец?
– Ты владеешь струнными? – заинтересовался Игнис.
– Могу задать ритм. Сходи спроси, нет ли тут чего подобного…
Как выяснилось, инструмент есть, остался после одного заезжего музыканта, который оказался не слишком тонкой натурой и основательно надебоширил в прошлый раз, за что и прошлось расплатиться орудием своей работы. Некромант вручил Акселю лиру и уселся на своё место, с интересом ожидая выступления.
– Погоди… лира? – сначала друид скривился, но потом заинтересовался. – Забавно, освоим… правда, расстроенная, но ничего, мы её сейчас… – парень принялся тихо проводить пальцами по струнам, подкручивая колки. Но тихо не получилось: как Игнис тащит лиру, видели все посетители, и половина из них уже неприкрыто смотрела в сторону друидов.
– Скажи спасибо, что не приволокли кифару, – усмехнулась некромантка. – Она у нас очень популярна.
– Спасибо, что не приволокли кифару, Китара, – скаламбурил Аксель, не отрываясь от дела. – Ну что, Мартинка, про Гору?
– Давай, – девушка радостно выпрямилась, готовясь к концерту. Петь она любила. Да и вообще любила всё, что поднимает настроение себе и другим. За время путешествия по Пустошам Полумесяца, жизни в землях ткахеджей и дороги к Безводной Долине в отряде успели привыкнуть, что Мартина напевает. Аксель с Вилисаной тоже часто подключались и заводили уже полноценный многоголосый концерт, и тогда вокруг них становилось как-то уютнее и радостнее.
Песню про Золотую Гору некроманты уже знали – друиды очень любили её и чаще всего исполняли первой. Игнис принялся выстукивать клацающим сапогом знакомый ритм, Аксель провёл по струнам, всколыхнув поначалу печально-задумчивую мелодию… а потом столовая наполнилась невероятно живой и настолько зажигательной песней, что двое лысых скатарцев пустились в пляс сразу, а ещё трое – насмотревшись на них. Голос Мартины, как ветерок, облетал каждый угол помещения и заражал его весельем, Аксель усиливал припев, исполняя партию главного рудокопа. Ребятам аплодировали так, что они почти полюбили этих безволосых и немощных с виду людей, как своих родных, и сыграли и спели ещё, а потом ещё. Четвёртую песню неожиданно и очень уместно разбавил голос Китары – тонкий и чистый, как звон ледяного колокольчика. Аксель даже не стал вступать, понимая, что Мартина и Китара в паре поют потрясающе. Игнис восхищённо наблюдал за друзьями, не прекращая выстукивать ритм. Впрочем, это делали уже многие – ногами, ложками или кружками по столу, а одна женщина даже тарелкой, но к ней подошли и отобрали посудину.
– Да ладно! – когда народ устал танцевать и первое восхищение от неожиданного концерта утихло, Аксель отложил лиру и отдышался. – Китара, жало мне в спину! Ты же отлично поёшь! Где ты была раньше?
– Я редко пою, – улыбнулась девушка, принимая похвалу. – И всё-таки немножко в другом стиле.
– При чём тут стиль?! – возмутился Аксель. – У тебя есть голос, понимаешь – Голос! Что ты им споёшь, то и споётся! Вышло ведь прекрасно! Ну дела… хотя, конечно, глупо было думать, что некроманты вообще не поют, тоже ведь люди… Игнис, а ты? Давай, покажи своё мастерство! Вы с Дарком, небось, девушек серенадами очаровываете… что вы смеётесь?
Китара и Игнис переглядывались и хихикали.
– Видишь ли, – отсмеявшись, пояснила Китара. – Дарк… он… он поёт примерно так, как звучит его имя. Как…
– Как ворона, – подсказала Мартина. – А зачем он тогда поёт?
– Да он и не поёт, – успокаивающе сказал Игнис. – Просто однажды он устал с нами спорить и после слов «я вас предупреждал» спел куплетик. Серенады – не по его части. Признаться, я и сам пою не лучше…
– Чёрт, а я так хотел спросить про тебя… – расстроился Аксель.
– …зато, – продолжал некромант, извлекая откуда-то из-под стола инструмент. – Могу сыграть.
– И что это? – после долгой паузы спросила Мартина.
– Какие-то странные гусли… – Аксель прищурился. – А палка зачем?
– Это не гусли, – Игнис с достоинством уткнул инструмент в свою худую шею, отчего глаза у Акселя полезли на лоб и он даже потянулся проверить, насколько горяч лоб самого некроманта, но тот увернулся. – Это скрипка. А это – смычок.
– Это скрипка, а это смычок, это кузнечик, а это сверчок… – ошеломлённо пробормотал друид, качая головой.
– В первый раз вижу такое! – Мартина подалась вперёд. – Это ваше новое изобретение? Но откуда оно у тебя? Отец дал?
Игнис кивнул. Конечно, директор некроситета не мог знать наверняка, что встретит сына, но очень на это надеялся. Разве может Игнис не выйти на скрипку? Тем более что много места футляр не занимал.
– Китара, а ты видела? – друидка повернулась к подруге. – Слышала, как он играет?
Некромантка, прикрыв глаза, кивнула, и в этот момент полилась музыка.
Друиды застыли, впитывая в себя новые, неизвестные звуки. Это было что-то совершенно незнакомое, будто и не инструмент, и не голос, а и то, и другое одновременно. Трактир притих, для людей музыка была неожиданной и заворожила так же, как и друидов. Никакого веселья – скорее тихая светлая печаль растекалась теперь по трактиру. Игнис водил смычком по струнам, но Акселю было уже не интересно, каким образом друг извлекает звуки: друид пропускал их через себя. Сто дней назад он и предположить не мог, что какой-то некромант сможет так на него воздействовать. Как будто эти голубые щупальца, которые возникают иногда во время колдовства, Игнис сейчас запускает во всех людей и дёргает их за нервы. Но не было характерного запаха кофе: парень не колдовал.
Точнее, колдовал, но совсем по-другому.
Музыка закончилась, растворилась, утекла через щели деревянного пола. Стало совсем тихо. Хлопать в ладоши после такого казалось кощунством, но никто и не стал. Кто-то кашлянул, кто-то хлюпнул носом. Женщина, которая раньше стучала тарелкой в такт весёлой музыке, не сводила с Игниса глаз.
– Чёрт, приятель… – внезапно севшим голосом проговорил Аксель и откашлялся. – Я и не знал, что ты так можешь…
Мартина, не стесняясь, пускала по щекам слёзы, периодически вытирая их и глядя на некроманта, как будто видела впервые.
– Что это ты такое играл? – тихо спросила не менее заворожённая Китара. – Я не слышала её раньше.
– Новая. Я её для Мин написал, – почти шёпотом признался Игнис и принялся упаковывать скрипку в футляр.