Ройс протянул руку, отчаянно желая прикоснуться к Гвен и сохранить это мгновение в ладонях, поцеловать ее улыбку, сделать чем-то большим, нежели мимолетное сияние, которое останется в воспоминаниях меркнущей искрой. Потом замер.
Гвен посмотрела на его руки, затем на лицо:
– Что такое?
Не разочарование ли слышится в ее голосе?
– Мы не одни, – сказал Ройс, кивнув на противоположную сторону улицы, где в тенях у кухонной двери двигались три сгорбленных силуэта. – Поговори со своим буфетчиком. Диксон выбрасывает объедки за дверь, и они привлекают мух.
Гвен оглянулась:
– Мух?
– Эльфов. Они роются в твоем мусоре.
Гвен прищурилась:
– О, я их даже не заметила. – Она махнула рукой. – Ничего страшного. Я велела Диксону отдавать им остатки еды. Надеюсь, он не бросает их прямо в грязь. Нужно поставить бочку или стол.
Морщась, Ройс следил за жалкими созданиями. Их тела прикрывали лохмотья. Насквозь промокшие эльфы напоминали обтянутые кожей скелеты. Кормить их, пусть из добрых побуждений, было жестоко. Гвен давала им ложную надежду. Лучше позволить эльфам умереть. Лучше для них – и для всех прочих.
Он посмотрел на Гвен:
– Ты понимаешь, что они вернутся? Ты никогда не избавишься от них.
Гвен толкнула его локтем и показала на Кривую улицу:
– Альберт пришел.
Окутанный туманной пеленой дождя, Альберт Уинслоу с отвращением приблизился к жуткому озеру. Он насквозь промок, новая шляпа без полей расплющилась, съехав на одну сторону лица. Плащ облепил тело. Виконт посмотрел на грязную лужу, затем перевел хмурый взгляд на Гвен и Ройса.
– Если теперь так будет всегда, почему бы тебе не сделать мостки, Гвен? – крикнул он.
– У меня нет разрешения для строительства на улице, – ответила она. – Или на Общем Деле. Тебе придется обсудить это с королем или хотя бы с купеческой гильдией Нижнего квартала.
Альберт посмотрел на вспененную лужу, поморщился и пошел вброд.
– Я хочу лошадь! – крикнул он небесам, когда вода достигла середины его голеней. – Во имя Марибора, я же виконт! Мне не пристало преодолевать канализацию лишь для того, чтобы сделать отчет.
– Мы не можем позволить себе трех лошадей, – заметил Ройс. – У нас едва хватает денег на корм для двух.
– Теперь можем. – Откинув плащ, Альберт продемонстрировал кошелек и встряхнул его. – Нам заплатили.
Шесть блестящих золотых монет с меленгарским соколом и двадцать серебряных с ним же лежали на столе в Темной комнате. Единственное помещение без окон, когда-то оно использовалось в качестве кухонной кладовки. Гвен превратила его в штаб-квартиру Рийрии, компании головорезов-наемников, включавшей Ройса и Адриана. Гвен добавила в комнату очаг для света и тепла и стол, на который Альберт опустошил кошель.
Ройс принес свечу. Все королевства и города-государства чеканили собственные монеты, но тенент являлся международной валютой и должен был иметь определенный вес – равный среднему весу яйца малиновки. Серебряный тенент весил столько же, сколько золотой, но был крупнее и толще, поскольку чеканился из более легкого металла. Так предполагалось – и, по большей части, так и было. Эти монеты казались подлинными.
– Кстати, вам удалось выйти сухими из воды. – Альберт встал у огня и стянул с себя мокрую шляпу. – Леди Мартел либо не знает, что ее дневник украли, либо слишком смущена, чтобы сообщить об этом. Полагаю, дело в последнем.
Альберт принялся выжимать шляпу на пол.
– Нет, нет, нет! – прикрикнула на него Гвен. – Давай сюда. И все остальное тоже снимай. Твои вещи нуждаются в стирке. Диксон, принеси, пожалуйста, одеяло.
Вскинув брови, Альберт посмотрел на Гвен, которая ждала, протянув руки. Затем вопросительно покосился на Ройса и Адриана. Те лишь ухмыльнулись.
– Альберт, ты действительно считаешь, будто у тебя есть нечто такое, чего я не видела? – поинтересовалась Гвен.
Нахмурившись, Альберт, откинул влажные волосы с лица и начал расстегивать дублет.
– В любом случае, как я говорил, лорд Хемли даже не приказал начать поиски. Если верить нашей заказчице, леди Константин, леди Мартел сообщила лишь об испуге посреди ночи, который оказался беспричинным.
– Беспричинным? – переспросил Ройс.
– Не уверен, что Ральф и Мистер Хиппл согласились бы с этим, – заметил Адриан.
– И чего же, по ее словам, они испугались? – осведомился Ройс.