– Разбираюсь с проблемами, лорд Эджвер. Конечно, есть криминальные проблемы. Есть и другие.
– В самом деле? И какая проблема на этот раз? – В его словах явственно слышался сарказм. Пуаро не обратил на него внимания.
– Я имею честь беседовать с вами от имени леди Эджвер, – ответил он. – Она, как вам известно, желает… развода.
– Мне об этом прекрасно известно, – холодно произнес лорд Эджвер.
– Ее предложение состояло в том, чтобы мы с вами обсудили этот вопрос.
– Тут нечего обсуждать.
– Так вы отказываетесь?
– Отказываюсь? Естественно, нет.
Не знаю, чего ожидал Пуаро, но вот этого он точно не ожидал. Я редко видел своего друга ошарашенным, и сейчас был как раз такой случай. При этом выглядел он чрезвычайно забавно: челюсть отвисла, брови подняты, глаза выпучены. Пуаро напоминал карикатуру в юмористическом журнале.
– Comment? – вскричал он. – Как такое может быть? Вы не отказываетесь?
– Я в растерянности, месье Пуаро: я не понимаю причины вашего изумления.
– Ecoutez[16], вы действительно желаете развестись со своей женой?
– Естественно, желаю. Она отлично это знает. Я написал ей и подтвердил на словах.
– Написали и подтвердили на словах?
– Да. Полгода назад.
– Но я ничего не понимаю. Я совсем ничего не понимаю.
Лорд Эджвер ничего не сказал.
– Насколько я уяснил, вы принципиально были против развода.
– Мои принципы не должны вас касаться, месье Пуаро. Это правда, что я не развелся со своей первой женой. Совесть не позволила мне сделать это. Мой второй брак – признаю честно – оказался ошибкой. Когда жена предложила развестись, я отказался наотрез. Полгода назад она снова написала мне и настоятельно потребовала развода. Подозреваю, она хотела снова выйти замуж – за какого-то актера кино или еще кого-то. К тому времени мои взгляды претерпели изменения. О чем я и написал ей в своем письме, адресованном в Голливуд. Поэтому мне трудно понять, зачем она направила вас ко мне. Полагаю, тут вопрос денег. – Его губы изогнулись в презрительной ухмылке.
– Очень любопытно, – пробормотал Пуаро. – Очень любопытно. Здесь есть нечто, чего я совсем не понимаю.
– Что касается денег, – продолжал лорд Эджвер, – моя жена ушла от меня по собственному желанию. Если она желает снова выйти замуж, я готов предоставить ей свободу, но не вижу оснований выделять ей какие-то деньги, хоть пенс. Поэтому она ничего не получит.
– Вопрос о каких-либо финансовых договоренностях не стоит.
Лорд Эджвер изогнул брови.
– Должно быть, Джейн выходит за богатого, – язвительно пробормотал он.
– Однако же есть нечто, чего я не понимаю, – сказал Пуаро. Он задумчиво хмурился, на его лице было озадаченное выражение. – Как я понял со слов леди Эджвер, она многократно обращалась к вам через своих адвокатов. Это так?
– Все верно, – сухо подтвердил лорд Эджвер. – Английских, американских – в общем, через адвокатов разного рода, вплоть до мошенников. В конечном итоге, как я сказал, она сама написала мне.
– До этого вы отказывали ей?
– Да.
– Но по получении ее письма вы передумали. Почему вы изменили свое решение, лорд Эджвер?
– Ничего в письме не имело к этому отношения, – резко заявил он. – Просто мои взгляды изменились, и всё.
– Эта перемена была несколько неожиданной.
Лорд Эджвер промолчал.
– Какие особые обстоятельства вынудили вас изменить мнение?
– А вот это мое дело, месье Пуаро. Я не собираюсь обсуждать эту тему. Скажем, я стал видеть все больше преимуществ в том, чтобы разорвать союз, который – простите меня за прямоту – считал унизительным для себя. Мой второй брак был ошибкой.
– Ваша жена говорит то же самое, – тихо произнес Пуаро.
– Вот как?
В глазах лорда Эджвера на одно короткое мгновение появился странный блеск – и тут же исчез. Он встал, своим видом давая понять, что разговор окончен. Мы начали прощаться, и его манеры утратили изначальную чопорность.
– Вы должны простить меня за то, что я перенес нашу встречу. Завтра утром мне предстоит ехать в Париж.
– Замечательно… замечательно.
– Между прочим, на распродажу произведений искусства. Я приглядел одну маленькую статуэтку – совершенной красоты вещицу… но красоты мрачной. Я люблю все мрачное. Всегда любил. У меня своеобразный вкус.
И опять на его лице появилась эта странная улыбка. Я оглядел книги, стоявшие в ближайшем ко мне шкафу. Там были мемуары Казановы, сочинение о маркизе де Саде, еще одно о средневековых пытках.