– А мадемуазель?
– Вы имеете в виду дочь? Ее тоже не было дома. Она обедала с людьми по фамилии Картью-Вест. Они возили ее в Оперу, а после проводили домой. Вернулась без четверти двенадцать. Так что она тоже отпадает. Есть еще дворецкий. Чем-то он мне не нравится. Уж больно смазлив. Что-то в нем есть подозрительное. И к лорду Эджверу на службу попал непонятно как. Я его сейчас проверяю. Но повода для убийства не вижу.
– Никаких новых фактов?
– Есть несколько. Трудно сказать, важные они или нет. Например, пропал ключ лорда Эджвера.
– Ключ от входной двери?
– Да.
– Это действительно интересно.
– Как я уже сказал, это может значить очень много, а может не значить ничего. Но еще интереснее, по-моему, то, что лорд Эджвер получил вчера по чеку деньги – небольшую сумму, кстати, около ста фунтов. Деньги были во французских банкнотах, потому что сегодня он должен был ехать в Париж. Так вот, эти деньги тоже пропали.
– Кто вам об этом сообщил?
– Мисс Кэррол. В банк ходила она. Она сказала мне об этом, и я обнаружил, что денег нет.
– Где они были вчера вечером?
– Мисс Кэррол не знает. Она принесла их ему в половине четвертого. Они лежали в банковском конверте. Он в это время сидел в библиотеке. Взял конверт и положил рядом с собой на стол.
– Это в самом деле наводит на размышления. Дело осложняется.
– Или упрощается. Кстати, рана...
– Да?
– Врач говорит, что это необычный перочинный нож. Похоже, но лезвие другой формы. И страшно острое.
– Но это не бритва?
– Нет.
Пуаро задумался.
– Новый лорд Эджвер большой шутник, – продолжал Джепп. – Он считает, что быть под подозрением очень смешно. Не успокоился, пока не услыхал, что мы его и вправду подозревали. Тоже интересно, кстати.
– Может, это говорит о его уме?
– Или о нечистой совести. Смерть дяди была пределом его мечтаний. Он переехал в дом лорда Эджвера, между прочим.
– А где он жил прежде?
– Мартин-стрит, Сент-Джордж-роуд. Паршивое место.
– Запишите, пожалуйста, Гастингс.
Я удивился, но записал. Мне было непонятно, зачем нужен старый адрес, если Рональд уже переехал на Риджентгейт.
– Думаю, это дело рук Карлотты Адамс, – сказал Джепп, поднявшись. – Здорово вы насчет нее сообразили, мсье Пуаро! Но, конечно, вы ведь ходите по театрам, развлекаетесь. Поэтому и идеи у нас разные. Жаль, что нет явного повода, но мы немного покопаем и что-нибудь найдем, я уверен.
– Есть еще один человек, у которого мог быть повод и которого вы не учитываете, – заметил Пуаро.
– Кто он такой, сэр?
– Джентльмен, который, как говорят, хочет жениться на супруге лорда Эджвера. Я имею в виду герцога Мертонского.
– Да, у него, я думаю, был повод, – со смехом ответил Джепп. – Но герцоги обычно не убивают. И он в Париже.
– Значит, вы не рассматриваете его всерьез как подозреваемого?
– А вы, мсье Пуаро?
И, продолжая смеяться над абсурдностью этой идеи, Джепп вышел из комнаты.
Глава 17
ДВОРЕЦКИЙ
Следующий день мы провели в бездействии, но Джепп действовал вовсю. К нам он пришел уже около пяти, красный от злости.
– Меня надули!
– Это невозможно, друг мой, – ласково возразил Пуаро.
– Нет, правда! Этому (тут он употребил непечатное выражение) дворецкому удалось от меня улизнуть.
– Он исчез?
– Да. Смылся. А я-то, кретин, даже не особенно его подозревал!
– Успокойтесь, прошу вас, успокойтесь.
– Вам хорошо говорить. А что бы вы запели, если бы начальство вам устроило разнос? Да, он проворный малый. И не в первый раз так смывается. Стреляный воробей.
Джепп вытер лоб и обессиленно замолк. Пуаро издавал какие-то утешительные звуки, похожие на квохтание курицы, снесшей яйцо. Я, лучше знающий английский национальный характер, твердой рукой налил в стакан виски с содовой и поставил его перед сникшим инспектором. При виде стакана Джепп слегка приободрился.
– Что ж, – сказал он, – это, пожалуй, не повредит.
Еще через несколько минут действительность перестала казаться ему слишком мрачной.