Я смотрела, как он уходит. Гордость… Если б не она, я б кинулась сейчас к нему. Гордость… Если б не она, он бы меня не отпустил…
Гордость — это высшее благо, дарованное богами…
Я крутанулась на каблуках, собрала силу воли в кулак, чтоб не шататься или не упасть, и гордо вышла из зала. До своей комнаты я буквально доползла. Да, не стоило смешивать наркотик, противоядие, вино и гномье пойло… вот, уже плачу без причины… и трусит почему-то…
До кровати я всё же не дошла — рухнула по дороге на ковёр и потеряла сознание.
«Братик, сестричка, со свадьбой вас. Простите, что пишу об этом в письме, но мне действительно не нужно, чтоб вы ехали со мной. Я спешу, очень спешу. Обещаю заглянуть в гости где-то через месяц. Надеюсь, к тому времени в проекте будет племянник или племянница? Вы работайте, не отвлекайтесь! А мне пора — моя тётя-травница открывает новое дело, ей помощь нужна. Вот так. Пусть боги, духи и стихии хранят вас, и не пустеет чаша ваша! И так далее. Учтите: увяжетесь за мной — покусаю! Ваша Тан»
Я отложила исписанный рунами листок, подхватила дорожную сумку и с минуту постояла, глядя, как над Талиссом занимается заря. После я двинулась вниз, к уже знакомым телепортам, с которых всё это и началось…
Стражники меня узнали. И пропустили без проблем. Водоворот красок улёгся, и я ступила на мощеную столичную мостовую. В лицо ударила тёрпкая утренняя прохлада. Что ж, милый мой принц, я иду к тебе!
ЧАСТЬ 2. Шоу: укротить принца!
Глава 1
Мужчина, если бы и смог понять, что думает женщина, все равно не поверил бы.
Столица встретила меня утренней тишиной. Мои каблучки звонко цокали по уличному мощению, а настроение зависло где-то на уровне городских подвалов. Тусклый утренний свет не радовал — мне хотелось терпкой ночной темноты. Узкие грязные переулки раздражали. Головушка, которой я так и не сделала подарка в виде исцеляющего отвара, дико болела.
Неудивительно, что всадника на красном громадном ящере какой-то явно дорогостоящей породы я заметила только тогда, когда последний едва не оставил от меня на тротуаре живописное пятно. Всадник, слегка нетрезвый, рыкнул мне:
— Ты…! Не видишь, куда прешь?!
Я должна держать себя в руках… В памяти вдруг всплыло лицо эльфа, который из банальной выгоды променял меня на другую, и отца, который так и не захотел со мной заговорить — должно быть, его оттолкнуло отсутствие Дара, но шёпот крови он не мог не услышать! «Да ты подстилка обычная, вот ты кто, а я скоро буду — женой!» — снова зашипел голосок эльфийки в голове, и меня прорвало. Умом я понимала, что это всё последствия действия наркотика, но остановиться уже не могла.
— Да пошёл ты! Я тебе не девочка на побегушках, понял?! Надо — объедешь!
— Ты вообще знаешь, с кем разговариваешь?
— С хамом, которому папочка купил ящера, но не научил, что нельзя ругаться такими словами на женщин!
Парень придержал ящера и вытаращился на меня:
— Ты что, мазохистка? Или смертница?
Я хмыкнула:
— Слушай, ты! У меня похмелье, потому из нас двоих мазохист — ты! Ещё немного — и твой ящер чисто случайно взбесится, сбросит тебя и ещё и пройдётся — для профилактики идиотизма!
Кажется, парень от неожиданности даже слегка протрезвел. По крайней мере, в серых глазах появилось осмысленное выражение. Он впал в задумчивость, а я не стала ждать, пока он родит какую-нибудь гениальную мысль. Я решительно пошла прочь, но метров через десять меня снова нагнал ящер.
— Эй, тебя подвезти?
— Ты ещё предложи прямо здесь, чтоб времени не терять!
Парень фыркнул и неожиданно спокойно сказал:
— Да ладно, не хами. А куда тебе?
— Во дворец, к родственнице.
— Она там работает?
— Угу, в точку.
— Поехали вместе, ты так до обеда идти будешь.
— Буду.
Парень вздохнул и подстроил шаг ящера под мой темп. Земноводное недовольно дёрнуло хвостом.
Некоторое время мы шли молча. Первым, как и следовало ожидать, не выдержал мой спутник:
— Вот ты мне что-то говоришь, а сама? Разве девушке можно пить?
Я хмыкнула:
— Запрет на алкоголь приводит только к большему его распространению.
— Нет, серьёзно, что, и повода не было?
— Был.
— Я что, должен каждое слово из тебя вытягивать?
— Не должен.
Интересно, долго выдержит? Впрочем, на душе стало легче. То ли от того, что ему паршиво, то ли от того, что кто-то рядом…