Я улыбнулась:
— Я сделаю всё для того, чтоб ты выжил. Ты всё вспомнишь сам.
Он печально глянул на меня:
— Ты не расскажешь?
Я прикрыла глаза, прислушиваясь к шёпоту крови. А потом, как мои предшественницы за сотни лет до меня, встала и улыбнулась своему правителю…
Прогнуться, чуть склониться, но не низко — дань уважения и привязанности, гибкий шаг вперёд — и кошкой присесть у его ног, осторожно взять детскую ладошку в свою и, улыбнувшись громадным зеленоватым глазам, осторожно поцеловать ему руку:
— Вы вспомните сами, Мой Лорд. Я сделаю так, что вы все вспомните сами.
И проблеск понимания в его глазах. Сит смотрит на меня, и я кожей чувствую, как кровь в его жилах на миг приобретает голубоватый оттенок…
Он моргнул, и выражение его глаз неуловимо изменилось. В них появился странный блеск.
— У тебя есть ещё ко мне вопросы? — уточнила я мягко.
— Нет, что ты, никаких вопросов. Только одно деловое предложение.
— Какого рода?
— Ну, я тут слышал, ты была служанкой… Зачем тебе такие хоромы? Не хочешь комнатку ко мне поближе? Правда, там нет таких шикарных камней, но я думаю, ты сможешь это пережить…
— Ваше высочество, только ради вас.
— Спасибо вам… за верность короне.
Мы переглянулись — и захохотали, как полоумные. Сит подхватил поднос:
— Собирайся, а то скоро на привидение станешь похожа!
Я фыркнула, как попало запихивая вещи в сумку.
— Кстати, пожалуй, твой братец будет недоволен такой перестановкой, — заметила я будто бы между прочим. Не дождавшись ответа, я удивлённо оглянулась. Сит сидел, нахмурившись, и разглядывал вмурованные в стену камни.
— Он ведь знает, что тебе от них плохо?
— Догадывается.
Глаза мальчика опасно сузились:
— Вот как…
Мы замолчали, думая каждый о своём.
— Идём! — позвала я наконец. Сит только кивнул, и недобрый блеск его глаз мне откровенно не понравился. Может, я поторопилась?
В эту ночь впервые с того дня, как мы с Тасс сиганули в телепорт, я смогла нормально выспаться. Утро встретило меня отблесками солнечных лучиков и дыханием свежего ветерка. И разочарованием. Не хотелось бы себе признаваться, но я надеялась, что мне снова приснится Лассат…
Боги, какой идиотизм мне приходит в голову! Раздраженно тряхнув головой, я стала быстро одеваться.
Я как раз подкрашивала губы, когда дверь распахнулась с грохотом, который мог, наверно, разбудить и покойников на ближайшем кладбище. Пред моим ясным взором материализовалось его высочество. Я поморщилась. Кто б сомневался!
— Да как ты смеешь… — зашипел он. Ну, начинается!
— Братец, увянь!
Мы с принцем синхронно подскочили и обернулись на голос. Сит застыл в дверях, наблюдая за кузеном сузившимися глазами. По моему мнению, так смотрит хищник на более мелкого зверя перед тем, как напасть. Кажется, с Кровным зовом я всё же перестаралась…
— Что ты сказал? — спросил принц ласково. Ой-ё…
— Успокойся, — хмыкнул Сит, — Это я её сюда перевёл. Между прочим, она хорошо на меня влияет — её переменчивый дар притупляет мою боль. Так что я попросил у дяди, чтоб дальше её обустройство в столице он доверил мне. Разве дядя откажет несчастному ребёнку? Так что, это был приказ Императора. Ты всё ещё хотел что-то сказать?
Лассан отчётливо заскрипел зубами, круто развернулся и утопал в неизвестном направлении. Я вздохнула:
— Спасибо, конечно, но тётя сделает мне больно.
— Да ладно! Надеюсь, свои плётки она припасёт для моего дяди.
Я невольно фыркнула, припомнив сон про непорочную жрицу. А что, в смысле тёти я уже ничему не удивлюсь!
— И потом, — продолжил Сит между тем, — Я хорошо знаю братика: у него забрали игрушку — он сделает всё, чтоб вернуть её назад! Так что не переживай особо: и задание родственницы выполнишь, и условия получше.
В наступившей тишине было отчётливо слышно, как шмякнулась на пол выроненная мной помада. Я таращилась на Сита, беззвучно открывая-закрывая рот. И ведь Кровь проснулась только вчера, и это при том, что он ещё подросток. Что ж дальше-то будет?!
— Ты так и собираешься челюстью тумбочку подпирать? Размораживайся — и пошли, а то я после общения с родственниками жрать хочу — не могу.
— Да, ваше высочество…
Он неожиданно поморщился:
— Тан, прекрати, — сказал он негромко, — Ты же знаешь, я не причиню тебе вреда, так что не унижай меня этим титулом. И давай больше не будем об этом…