Честно говоря, высказывая эту ересь, я надеялась, что принц выразительно покрутит пальцем у виска… но наследник резко побледнел, а на лице его заиграли желваки. Боги…
Он осторожно, словно боясь спугнуть, протянул ко мне руку. Верная своей роли, я отпрянула и вжалась в стенку.
— Тан, прекрати, — попросил он устало, убрав руку, — Это всего лишь Жрицы, причём Проклятой ветви. Твари, некогда нами же и выведенные и на что-то запрограммированные — мы просто переборщили с интеллектом, вот они и вырвались из-под контроля. Они не умеют ни любить, ни чувствовать, завораживают, как пламя, и так же всё сжигают. Нет смысла их жалеть…
Тварь…
— Да, ты прав, но прости — я устала. Тёмной ночи.
Захлопнув дверь, я, вздрагивая, сползла на пол. Прости, тётя… ты была права…
Как доползла до кровати, не помню. Хотелось напиться. Пометавшись по комнате, я не обнаружила бара, пригорюнилась, но потом вспомнила о тас-та, завалявшемся в сумке.
Нашла. Откупорила бутылку. Выдудлила из горлышка, не чувствуя вкуса. Легла. Уставилась в потолок.
Не спится. Сомнения гложут сердце. Считаю баранов.
Бараны надоели, сон не пришёл. В глазах плывет. Хочется ещё выпить. Подавила этот порыв.
Ещё полчаса. Потолок не изменился…
Хватит!!! Резко выдохнув, я села на кровати. Я должна знать, от начала и до конца. А для этого нужно поговорить с девочками, что были тут когда-то.
Я не некромантка, вызвать духов не могу, а вот нырнуть в чужой отпечаток памяти — легко. Главное — найти…
Прикрыв глаза, я принялась за дело.
Мучалась я где-то полчаса — перед глазами мелькали разнообразные образы. Когда я уже почти отчаялась, перед моими глазами возникла мордочка миленькой девушки моего возраста с золотистыми волосами. Я нахмурилась — как пить дать, Шептунья…
«Здравствуй, сестрёнка, — проговорила она негромко, — Рада видеть тебя — мне так тоскливо…»
Я вздохнула — довелось нарваться на неприкаянного духа. Такие всегда жаждут общения. Впрочем, мне это на руку…
«Слушай, я хотела б спросить… Ты действительно знаешь что-то о нынешнем наследнике престола?»
Она болезненно поморщилась.
— Да! Конечно! Он — тварь, больной! Он презирает нас! Император проклял нас, а потом надел эти мерзкие ошейники. И подарил ему! Представь: без дара, без Шёпота крови, ошёйник заставляет беспрекословно подчиняться, туманит разум и притупляет инстинкты. А господин твой — шестнадцатилетний мальчишка, для которого ты — обычная кукла! Ну, ты понимаешь, для чего… А я его так любила, да… Он такой красивый, правда?
— Да, — отозвалась я тихо, заворожено глядя на печального призрака.
— Ну, а потом Император решил, что наследник достаточно понял, что такое Проклятые, и убил нас…
— И принц не был против?
— Сестричка, мы же куклы. Чему ему противиться? Жива, мертва — две стороны медали. Мы — никто. Мы же собственность, подстилки — проклятые, одним словом. Хочешь, я покажу тебе это всё? Ты ведь посмотреть хотела…
Я малодушно завертела головой:
— Нет…
Я попятилась, силясь вырваться с Изнанки. Призрак потянулась за мной.
— Стой! Подожди!!! Я много чего могу рассказать! Не уходи, не оставляй меня снова здесь одну! Тут так холодно… Он полюбит тебя, обязательно! Хочешь, я расскажу, что ему нравится?!
Я взвыла и рванулась назад, с кровью выдирая себя из Изнанки. С минуту стояла, тупо таращась в стенку — а потом подхватила бутылку и швырнула в витражное окно. Осколки хлынули на пол. Не думая о том, что пораню ноги, я спрыгнула на них и крутнулась, словно танцуя. Взгляд мой упал на собственное отражение в зеркале. Медленно, плавно я подошла к нему и со всей силы ударила. Рука вспыхнула болью, а по стеклу побежали сеточки трещин.
Я смотрела на собственное отражение в разбитом зеркале. Бездушные куклы? Что ж. Да будет так!
Не знаю, сколько я так простояла, пока за спиной вдруг хлопнула дверь. Чтоб не оборачиваться, я заглянула в отражение. Там наши взгляды и пересеклись…
Ему потребовалась доля секунды, чтоб преодолеть разделившее нас расстояние. Миг — и меня подхватывают сильные руки, а тело обшаривает мощное исцеляющее заклятье. Одно ощущение его прикосновений вызвало волну отвращения…
— Девочка моя, что случилось? — прошептал наследник, осторожно устраивая меня на кровать. Я начала дрожать и, чтоб не выдать себя взглядом, уставилась в одну точку. Принц, кажется, перепугался ещё больше:
— Тан, милая, что? Успокойся…
Я искривила губы. Если тебе паршиво, делай, как я: испорть настроение кому-нибудь другому…