Высокая, достаточно сильная молодая женщина. Но ведь есть Арден и Даррелл, и все так очевидно.
— Не знаю, — сказал Мендоса рассеянно. — Посмотрим.— Он взглянул на Паллисера и улыбнулся. — Я действительно так не думаю, Джон, — сказал он, намеренно впервые назвав Паллисера по имени. — На мой взгляд, она милая девушка… Хотя милые люди тоже совершают убийства. Ты молчал об этом двадцать четыре часа?
— Да, сэр, — пробормотал Паллисер.
— В следующий раз так не делай. Ну да ладно. Верь, что дядя Луис все поймет правильно, — он вышел из-за стола и мягко тронул Паллисера за руку. — Большинство из тех, кто приходит служить в полицию, собираются служить честно. Они буквально вынуждены, если уж хотят получать здесь жалованье. А кто служит недобросовестно — тех мы выявляем, очень скоро. Этот случай мог бы стать темным пятном на твоей репутации, Джон, но я тоже человек. Ладно, забудь. Я тоже не думаю, что она в чем-то замешана.
— Большое спасибо, сэр.
— Ладно-ладно. Иди занимайся своей неопознанной блондинкой.
— Да, сэр, — сказал Паллисер и вышел.
— Я требую адвоката, — говорил Майк Даррелл.
— Вы можете получить адвоката в любое время, — отвечал Мендоса. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, руки в карманах, и внимательно разглядывал Даррелла. Хэкет не смог из него вытянуть абсолютно ничего. — Вы не обвиняемый. Пока. Важный свидетель, мистер Даррелл. От вас я хочу лишь услышать, где вы и мистер Арден находились вечером в прошлую субботу. И, если можно, имена людей, которые могли бы подтвердить ваши слова.
— Иди ты к черту! Ишь какой умный, хочешь на меня повесить…
— Вам это поможет не меньше, чем нам, — сказал Мендоса.
Даррелл выглядел настоящим Самсоном, как Хэкет и говорил. Рост примерно шесть футов три дюйма, грива светлых волос, могучие мускулы. Прямоугольное простое лицо, широкие ноздри, квадратные челюсти, маленькие агатовые глазки, гладко выбритый подбородок; кудрявые волосы дополнительно осветлены. Одет в серые брюки и серо-голубую спортивную рубашку.
— Не имеете права преследовать ни за что…
— Вы однообразны, — бесстрастно произнес Мендоса.— У мистера Ардена это тоже любимые слова. Отвечайте, пожалуйста, на вопрос.
— Жди! Мне нужен адвокат…
— Мистер Даррелл, пожалуйста, — мягко сказал Мендоса. — Послушайте меня. Я расследую убийство Маргарет Чедвик. Думаю, у кого-то была причина ее убить. Очевидно, такая причина была у мистера Ардена — я кое-что узнал. И у вас, в некоторой степени, тоже. На вас обоих ложится серьезное подозрение. А теперь успокойтесь, пожалуйста, и расскажите мне все. Где и когда. Оставьте ваши замечания насчет провокаций и продажных полицейских и расскажите. Если у вас есть какое-нибудь надежное алиби, поведайте о нем. Даже если вы оказались замешаны в чем-то еще, что вполне вероятно. Ведь не мне вам объяснять, что между обвинением в аморальном поведении или употреблении наркотиков и обвинением в преднамеренном убийстве — большая разница.
Даррелл уставился на Мендосу. Вьющаяся прядь светлых волос упала ему на лоб, он откинул ее назад.
— Убийство! — пораженно сказал он.— Никто не говорит… А я-то думал… Маргарет Чедвик? Вы вообразили, это сделали мы с Джорджи? Ну вы и чайники! Да разве кто взял бы с собой Джорджи совершать убийство? Да у него коленки подгибаются, если на него косо посмотреть!
Да, здесь он прав.
— Просто дайте прямой ответ, — сказал Мендоса. — В ваших собственных интересах доказать, что вы были в другом месте.
— В каком другом, черт побери? — возразил Даррелл. Но он призадумался. В раздумье он сидел на узкой тюремной койке, поглядывая на Мендосу своими маленькими проницательными глазками. — Преднамеренное убийство! — сказал он.— Я никогда… Какого черта? Джорджи потерял голову, вот и все. Сержант рассказал мне, что Джорджи вытворял вчера ночью. Думал, я испугаюсь. Джордж со своей пушкой! Бедняга, дурак проклятый! Со своей заряженной хреновиной чувствовал себя увереннее. Понимаете? Это ничего не значит. Он испугался. Уверен, вы нарочно его напугали. Думали, он вам что-то выдаст… — Он рассмеялся.
— Может, он и выдал, мистер Даррелл.
— Ну так попробуйте испугать меня, — презрительно сказал Даррелл. — Легавые! У вас ничего на нас нет. Чтобы предъявить обвинение.
— Не будьте столь уверены. Вчера ночью мистер Арден высказал несколько существенных замечаний. О том, как он ненавидел Маргарет… И что Майк подсказал бы ему, что делать, — как, вероятно, делал раньше.
По лицу Даррелла пробежала тень тревоги.
— Не пытайтесь мне это пришить! Какого черта, убийство… Ну ладно. Ладно. О'кей, у нас есть алиби. Значит, Джорджи не раскололся, а я расскажу. Надо так надо. Ничего там особенного нет. Умышленное убийство… Да это просто смешно, лейтенант, ни один из нас на подобное бы не пошел. Алиби, конечно. Я расскажу. Можете проверить. Ублюдки, упекли Джорджи в больницу только за то, что он немного понервничал! Я расскажу. Про «Голливуд боул» — это только для миссис Арден. Мы были в «Викторианской комнате» примерно с девяти до одиннадцати-одиннадцати пятнадцати. Джорджи нельзя много пить, понимаете? Знаете, с некоторыми парнями так бывает. Выпил три порции, а хорош уже как с десяти. Он сильно запьянел. А его матушка… В общем, его нельзя было привезти домой в таком виде. Вы знаете, он живет на ее деньги, и если бы он… Ну, ей бы не понравилось, если бы она вообразила, что он попал в дурную компанию. Вы понимаете, о чем я говорю? Пара человек из наших отвезли его ко мне, протрезвили, чтобы он смог явиться домой, как положено. Думаю, было около часа ночи, где-то так. Вот и все.
— Имена и адреса, пожалуйста, — сказал Мендоса,
— Уоррингтон, — угрюмо ответил Даррелл. — Джо. Живет где-то в Голливуде, Ровена-стрит, кажется. Аллен Фостер. Мансфилд, сто четыре. Келлер, Хано Келлер. Хобарт, пятьсот сорок два. Они могут сказать. Они побыли у меня еще немного после того, как Джорджи уехал. А теперь, если вы меня не отпускаете, я требую адвоката.
— Всенепременно, — сказал Мендоса. — Большое спасибо.
За что? За имена трех завсегдатаев «Викторианской комнаты», которые, естественно, подтвердят рассказ Даррелла. И что мы с этого имеем? К сожалению, бесстрастный закон не делает различий между заслуживающими доверие свидетелями и сомнительными на основании прошлых прегрешений и нынешних связей. Присяжные, конечно, делают. Обладая некоторым здравым смыслом, хоть порой и не столь большим, как хотелось бы. Но…
Окружному прокурору здесь мало что понравится.
Мендосе было досадно. Потому что все складывалось так красиво и четко: Арден и Даррелл, мотив убийства и все остальное. Но ни одной улики. Никакого доказательства, что Маргарет знала о Даррелле и об Ардене. Что она как-то угрожала. Если бы она была в более доверительных отношениях со своей матерью, сестрой, с кем угодно, проскользнули бы какие-то намеки. Так ведь нет.
Уж конечно, эти свидетели… Он подумал о бармене Эле и вздохнул. Дураку ясно, они будут молоть ту же байку, что рассказал Даррелл, потому что Даррелл и Арден продумали с ними свое алиби, скажем, в воскресенье. И конечно, те могли не знать, что алиби для убийства. Однако…
Значит, будем надеяться на Ардена. Может, он расскажет что-нибудь более определенное. Но если нет…
Глава 14
— Ладно, Арден, — проговорил Хэкет. — Скажите: «Мисс Чедвик».
— Вы не можете меня заставить, — угрюмо ответил Арден. — Я не обязан.
— Послушайте, — терпеливо сказал Хэкет, — вы говорите, что не звонили мисс Чедвик. О'кей, тогда ваш голос не узнают. Скажите.
— «Мисс Чедвик», — выдавил из себя Арден и осторожно взглянул на сержанта. Он лежал на больничной койке, был небрит, болен и бледен как полотно.
Хэкет посмотрел на Анжелу. Она беспомощно покачала головой.
— Это было так быстро, и я об этом совсем не думала. Ты же знаешь.
— Ладно, — сказал Хэкет. Они вышли в коридор.
— Кажется, другой голос похож чуть больше, Арт. Голос Даррелла. Но поручиться я не могу.