В Уставе КПК, принятом на XI съезде партии, появилось следующее определение «культурной революции»: «великая пролетарская культурная революция в нашей стране есть великая политическая революция, которую пролетариат ведет в условиях социализма против буржуазии и всех других эксплуататорских классов в целях укрепления диктатуры пролетариата и предотвращения реставрации капитализма. В дальнейшем великая политическая революция такого характера будет проводиться много раз». [177]
Такое определение свидетельствовало о том, что как метод борьбы против своих политических противников «культурная революция» была, по крайней мере теоретически, принята руководством КПК, находившемся у власти в первое время после смерти Мао Цзэдуна. Это может объясняться тем, что при отсутствии четких классовых критериев «пролетариата» и «буржуазии», в маоцзэдуновском смысле этих слова, кто угодно (любой руководящий работник в КПК) мог объявить кого угодно (любого руководящего работника в КПК) «буржуазным элементом» или «буржуазией», а себя провозгласить «пролетариатом», не приводя при этом серьезных доказательств, и, призвав в случае необходимости себе на помощь внепартийные силы, развернуть широкую внутрипартийную борьбу даже против избранного на съезде руководства партии, если он считал такую борьбу «своевременной» и «необходимой»; при этом такой инициатор новой «политической революции» типа «культурной революции» мог обращаться к опыту «культурной революции» и обосновывать «законность» своих действий, ссылаясь на положения устава КПК.
Итак, «культурная революция» была принята руководством партии на ее XI съезде как один из методов практической борьбы против политических противников.
Далее, концепция «культурной революции» была представлена как одна из основополагающих теоретических установок, которыми руководствовалась правящая партия в КНР.
«Культурная революция» была названа практическим воплощением «основной идеи» Мао Цзэдуна: «установки о продолжении революции при диктатуре пролетариата». При этом разъяснялось, что речь идет о неограниченном во времени продолжении борьбы в руководящем ядре партии. Главным объектом «культурной революции» назывались те деятели, которые уже приобрели «положение» и «власть». Для того чтобы начать против них борьбу, достаточно было назвать их «представителями буржуазии».
Все мысли Мао Цзэдуна о «культурной революции» пронизаны ненавистью к нашей стране. «Культурная революция» толковалась как действия, «предотвращающие» переход КНР на путь СССР, как «предотвращение» «формирования класса буржуазии» в Китае, как «недопущение» «повторения» того, что якобы «произошло в СССР». [178] С точки зрения руководителей КПК того времени, ненависть к нашей стране — это неотъемлемая часть теоретического толкования «культурной революции».
На XI съезде КПК было безоговорочно заявлено, что «культурная революция» закончена. Руководителям КПК было очень важно показать, что именно они положили конец периоду, который вызвал большое недовольство в китайском обществе. Руководство партии сочло выгодным выступить в роли «избавителей», «спасителей» Китая от «культурной революции» и предстать в роли тех, кто рассчитался с виновниками сделанного во время активной стадии «культурной революции», особенно в 1966–1969 гг.
Рассматривая характеристику «культурной революции», которая была дана в документах XI съезда КПК, необходимо помнить, что в Китае имелись силы (например, сторонники «четверки»), которые могли спекулировать на своей «верности» «культурной революции», которые могли бы при подходящих условиях вести борьбу против тогдашнего руководства под флагом «реставрации» «культурной революции» и ее «завоеваний».
Кроме того, в политбюро ЦК КПК, избранном на XI съезде партии, была группа политиков, которые играли существенную роль в ходе «культурной революции», будучи причастными к ее практическому проведению в жизнь (в частности, У Дэ и другие). Имелись и те, кто пришли к постам в политбюро в ходе «культурной революции» только начиная с 1969 г. и позже (Хуа Гофэн, Ван Дунсин и другие). Они не входили в группу Линь Бяо и в число первых активистов и организаторов «культурной революции», но они были связаны как с теорией, так и с практикой «культурной революции».