В конце октября 1978 г. тезис о «прирожденной гениальности» Мао Цзэдуна подвергался обстрелу со всех сторон. При этом вспоминали о 2-м пленуме ЦК КПК 9-го созыва в Лушане в 1970 г., где Линь Бяо выступал с рассуждениями о врожденной гениальности тех или иных лиц. Это выступление было названо попыткой теоретически обосновать назначение Линь Бяо на пост председателя КНР и создать «династию Линей». Утверждалось, что на этом пленуме ЦК партии Мао Цзэдун выступил с документом, озаглавленным «Мое мнение», в котором он, не соглашаясь с Линь Бяо, заявлял, что не следует «попадаться на удочку тех, кто претендует на понимание марксизма, а в действительности в корне не понимает марксизма». [216] К посмертной маске Мао Цзэдуна добавлялись все новые отрицательные штрихи: Мао Цзэдун представал как тот, кто постоянно предавал за спиной и публично своих последователей, то поддерживавшим пропаганду культа своей личности, то выступавшим в частных разговорах против этого, если его вынуждала к тому обстановка и расстановка сил, особенно в вооруженных силах.
Что же касается Линь Бяо, то можно было заметить, что во время «культурной революции», помимо практической деятельности по укреплению своего положения и своей власти, прежде всего в вооруженных силах, он стремился играть на двух струнах души Мао Цзэдуна или на двух постоянных основах его менталитета. Линь Бяо делал упор на прославлении мудрости, гениальности, сверхчеловеческом уме Мао Цзэдуна, одновременно твердя о том, что вокруг Мао Цзэдуна и против него постоянно плетутся заговоры, что Мао Цзэдун не должен доверять никому, кроме Линь Бяо и его людей. Обе этих темы в своих выступлениях Линь Бяо развивал на самом деле с той целью, чтобы при жизни Мао Цзэдуна обеспечить себе первую роль в руководстве партией, вооруженными силами и государством после ухода Мао Цзэдуна. Вполне очевидно, что Линь Бяо исходил из того, что при живом Мао Цзэдуне отобрать у того власть невозможно. Поэтому он предпочел взять курс на то, чтобы оказаться у власти в КПК и в КНР после смерти Мао Цзэдуна и уже тогда повести страну по своему пути, который должен быть отличным от цути Мао Цзэдуна. В известном смысле Линь Бяо решил усвоить урок Н.С. Хрущева, который считал, что при жизни И.В. Сталина невозможны перемены в жизни партии и страны. Для нас важно то, что Линь Бяо отвергал параноидальную идею Мао Цзэдуна о допустимости и возможности, даже о необходимости, войны Китая против нашей страны.
В 1978 г. акцент при развенчании Мао Цзэдуна делался на его беспринципности и на том, что его ближайшими сподвижниками оказывались те, кто выдвигал абсурдные идеи. Например, открывалось, что Линь Бяо проповедовал «теорию трех помощников», согласно которой место ближайшего помощника Мао Цзэдуна должно было принадлежать ему, Линь Бяо, «аналогично» тому, как место «помощника Маркса» принадлежало Энгельсу, а место «помощника Ленина» — Сталину. [217]
В устной пропаганде были пущены в ход и более простые, доступные пониманию масс тезисы, развенчивавшие Мао Цзэдуна. Отражением представлений о Мао Цзэдуне, которые имели хождение среди населения, являлись дацзыбао, появившиеся в Пекине в ноябре 1978 г. В них, в частности, писалось о том, что именно Мао Цзэдун 25 октября 1966 г. на рабочем совещании ЦК КПК говорил: «В сентябре-октябре прошлого года я поднял вопрос о том, как быть, если в Китае появится ревизионизм. Я чувствую, что в Пекине нет возможности провести в жизнь мое мнение. Почему критика У Ханя началась не в Пекине, а в Шанхае?» Далее утверждалось, что Мао Цзэдун, судя по всему, позволил Яо Вэньюаню, Цзян Цин, Чжан Чуньцяо «нападать на людей».
В дацзыбао отмечалось, что Мао Цзэдун «выступал против армии», «породил вооруженную борьбу», «выступал против интеллигенции», «погубил» известного историка Цзянь Боцзаня. Рассказывалось также о последних месяцах жизни Мао Цзэдуна, когда Ван Хунвэнь пришел к нему и «оклеветал» Чжоу Эньлая, сказав: «Многие старые генералы приходят в больницу навестить премьера Чжоу Эньлая. Они готовят заговор». В ответ Мао Цзэдун сказал: «Не надо выступать против премьера Чжоу Эньлая, ибо в Китае может начаться, большой беспорядок». Это высказывание Мао Цзэдуна расценивалось как желание дать знать Ван Хунвэню, что момент для выступления еще не наступил; что если выступить в это время, то можно «навредить самому себе». Утверждалось также, что Мао Цзэдун насаждал культ собственной личности. Наконец, говорилось о том, что «свои идеи о классовой борьбе Мао Цзэдун подбрасывал с завидной легкостью, а сколько людей из-за этого сложили головы. Ереси в этом вопросе он нагородил предостаточно». Примечательно, что критике подвергались не только интриги Мао Цзэдуна, но и его теоретическая позиция. Авторы дацзыбао видели суть вопроса: мысли Мао Цзэдуна о «классовой борьбе» и были источником несчастий, бедствий, гибели многих и многих людей.