Таким образом, происходил процесс, который позволял постепенно менять официальное отношение к Мао Цзэдуну и к его теоретическим и практическим установкам. Это вызывало недовольство части тех, кто составлял высшее руководство партии и государства. Очевидно, боязнь острых столкновений с ними в условиях, когда у противников культа Мао Цзэдуна еще не было преимущества, незавершенность процесса развенчания культа личности Мао Цзэдуна в широких слоях партийных функционеров, членов партии и населения, а также то, что имя Мао Цзэдуна продолжало являться основой, на которой определенным образом сплачивались кадровые работники, пришедшие на руководящие посты в ходе «культурной революции», а таких были миллионы, — все это вынуждало руководителей партии, по крайней мере формально, выступать с документами, в которых содержались указания воздерживаться от дальнейшей критики Мао Цзэдуна. Один из таких документов ЦК КПК за номером 57 появился во время рабочего совещания ЦК КПК в ноябре 1978 г. [218]
Вообще говоря, руководители партии поступили так еще и потому, что почувствовали, что отрицание Мао Цзэдуна начинало приобретать характер стихийного и неуправляемого процесса, а этот процесс мог в итоге привести и к концу самой КПК и ее государства — КНР.
Иначе говоря, после смерти Мао Цзэдуна в Китае имели место два процесса, порожденных естественным чувством и осознанием неприемлемости политики КПК при Мао Цзэдуне, а именно процесс, в ходе которого крестьяне сами ликвидировали «народные коммуны» в деревне и восстановили семейное индивидуальное сельское хозяйство, и процесс развенчания культа личности Мао Цзэдуна. С первым процессом власти не смогли справиться и предпочли согласиться с его результатами задним числом, а второй с трудом остановили или затормозили, ибо он мог лишить власти КПК.
В то же время в 1978 г. был нанесен следующий удар по престижу Мао Цзэдуна. Появилось предписание о том, чтобы всех кадровых работников или функционеров партии называли просто «товарищ», не упоминая их постов. Таким образом, даже традиционный титул «председатель Мао» был отменен. Причем это было сделано со ссылкой на самого Мао Цзэдуна, который в 1959 г. дал указание ввести по всей стране обращение «товарищ». [219] Очевидно, что Мао Цзэдун сделал это, чтобы Лю Шаоци, который стал к тому времени председателем КНР, не мог претендовать на титул «председателя Лю». Мао Цзэдуну было, очевидно, невыносимо, чтобы кто-то имел тот же титул, что и он. Поэтому во время «культурной революции» жена Мао Цзэдуна Цзян Цин публично возмущалась тем, что кто-то называл Лю Шаоци «председателем Лю».
К концу 1978 г. стали подвергаться завуалированной критике установки Мао Цзэдуна по военным вопросам. Например, появились утверждения о том, что не следует «односторонне» понимать «идею Мао Цзэдуна об активной обороне». Некоторые, как подчеркивалось в этой связи, полагали, что курс на активную оборону — это курс на весь ход войны; иные — что активная оборона — это курс на период стратегической обороны. Ответа на вопрос, как надо правильно понимать этот курс, газета не давала. Очевидно, было важно пока просто поставить вопрос о том, что даже военные идеи Мао Цзэдуна нуждаются в критическом подходе.
Можно подчеркнуть, что речь шла о тех идеях Мао Цзэдуна, которыми он обосновывал практические действия вооруженных сил КНР и населения страны в ходе подготовки к войне против нашей страны. Появление в печати даже такого рода статьи свидетельствовало о том, что после смерти Мао Цзэдуна уже не существовало единого и соответствовавшего идеям Мао Цзэдуна взгляда на этот вопрос.
В этой же статье утверждалось, что подчеркивать только роль сухопутных войск — это «не всеобъемлющий подход». Мао Цзэдун, как утверждалось в газете, исходил не из принципов, а из практики. [220]
Было очевидно, что в армии велись споры, что отделаться от догматизма, от апеллирования к высказываниям Мао Цзэдуна еще не удалось. Чувствовалось, что установки Мао Цзэдуна, с точки зрения части военачальников, были не жизненными. Было ясно, что Мао Цзэдуна развенчивали как того, кто только делал вид, что исходит из неких принципов, а на самом деле лишь всегда стремился применяться к обстоятельствам.