В статье подчеркивалось, что Мао Цзэдун «напомнил нам о необходимости уделять должное внимание опасности войны… Он напомнил нам о необходимости бороться против ревизионизма и за его предотвращение, добиться того, чтобы руководство партии и государства всегда находилось в руках марксистов-ленинцев, и о необходимости упорно продолжать революцию в условиях диктатуры пролетариата». [225]
Однако осенью 1977 г. на платформу защитников «культурной революции» начались атаки со всех сторон. Тезисы, содержавшиеся в документах XI съезда КПК, размывались и опровергались.
Конечно, при этом приходилось считаться с тем, что в конце 1977 г. из 35 миллионов членов партии «почти половину составляли лица, вступившие в нее после начала культурной революции». [226]
Сторонники «культурной революции» в ноябре 1977 г. имели возможность не только утверждать свой взгляд на теорию о «продолжении революции при диктатуре пролетариата» как на теоретическую основу политики партии на последующий период, но и заявляли, что действия, направленные против ряда партийных руководителей в ходе «культурной революции», были правильными. Например, можно было прочитать такие заявления: «Следует помнить, что великая пролетарская культурная революция явилась невиданной в истории политической революцией, широким и углубленным движением по упорядочению партии и проверке кадров. В ходе великой пролетарской культурной революции очищены революционные ряды, были отброшены плохие элементы, достигнуты большие успехи, приняты решения о прошлом ряда товарищей, чего длительное время не удавалось достичь и что позволило продолжать работу в интересах социализма». Более того, защитники «культурной революции», утверждая правильность отстранения своих противников и будучи вынужденными, с их точки зрения, как бы в порядке исключения допускать реабилитацию некоторых из старых кадровых работников, защищали свои позиции: «Что касается ошибочных суждений в отношении некоторых товарищей, то они порождены подрывом со стороны антипартийных группировок Линь Бяо и «четверки» и их нельзя сваливать на товарищей, занимавшихся конкретной работой, и привлекать их к персональной ответственности, раскалывать единство среди товарищей». [227] Отсюда следовало, что нападки на «культурную революцию» начинались с конкретных вопросов о судьбах людей, пострадавших в ее ходе, и об ответственности тех или иных функционеров за их страдания и смерть.
В декабре 1977 г. появились признаки того, что в верхнем эшелоне руководства разворачивалась борьба по вопросу о том, какой этап развития переживает страна, какой «линией» следует руководствоваться, какую политику проводить и что должно рассматриваться как «теоретическое обоснование» этой «линии» и политики партии. [228]
В начале 1978 г, в преддверии 2-го пленума ЦК КПК 11-го созыва, появились новые нюансы в оценке «культурной революции». Например, утверждалось, что «четверка» «безмерно раздувала особенности культурной революции, отрывала ее от опыта социалистической революции и предшествовавшей ей демократической революции. В действительности же культурная великая революция, будучи великой политической революцией, является все же частью социалистической революции. Ее цели, сущность и задачи полностью совпали с задачами социалистической революции». [229] Так был отвергнут тезис выдвиженцев о противопоставлении «культурной революции» первым семнадцати годам существования КНР. v Так «культурную революцию» начали лишать ее «особой роли», «особого положения». Это было выступление против взглядов Мао Цзэдуна и его сторонников, считавших «культурную революцию» «особым» явлением в их политической практике, да и в теории.