В июне 1978 г. Дэн Сяопин, выступая на совещании по политической работе в НОАК, говорил, что некоторые опасаются, как бы разоблачение и критика Линь Бяо и «четверки» не привели к «отрицанию великой культурной революции», как бы это не стало «ворошением прошлого», не благоприятствующим «сплочению наших рядов». Дэн Сяопин твердо заявил, что делать все это нужно; при этом он также утверждал, что именно критика Линь Бяо и «четверки» и является «защитой» «культурной революции», «развернутой и руководимой лично председателем Мао Цзэдуном». [239] По сути, Дэн Сяопин, не вступая в теоретическую дискуссию, поддерживал развитие процесса пересмотра дел пострадавших во время «культурной революции».
Осенью 1978 г. все чаще стали звучать напоминания о том, что «есть лица», которые препятствуют «разоблачению и критике», ссылаясь, в частности, на необходимость «защиты плодов великой культурной революции». Осуждался призыв защитников «культурной революции» «не сводить старые счеты». Возвращенцы соглашались не применять этот призыв к рядовым участникам «культурной революции», но не к руководящим деятелям. Таким образом, необходимость известного национального единения признавалась всеми, но при этом акценты расставлялись по-разному, а именно: одни настаивали на наказании главных виновников, а другие пытались освободить от возмездия.
Наконец появилось утверждение о том, что, очевидно из-за сопротивления сторонников «культурной революции» в руководстве партии, до октября 1978 г. «критика» Линь Бяо «затрагивала лишь его контрреволюционный заговор по подготовке вооруженного переворота и не касалась его псевдолевого, а по существу, правого “хлама”». [240] Таким образом, осенью 1978 г. во время рабочего совещания ЦК КПК началась кампания борьбы не только против интриг, против методов, которыми действовали Линь Бяо и другие активисты «культурной революции», но и против их взглядов. Это было завуалированное нападение и на Мао Цзэдуна, не только на методы, которыми он удерживал власть, но и на тезис о его «непогрешимости» как теоретика.
Новая волна критики в этой связи обрушилась на идеологов «культурной революции». В октябре 1978 г. была раскритикована опубликованная в апреле 1975 г. статья Чжан Чуньцяо «О всесторонней диктатуре пролетариата над буржуазией». При этом утверждалось, что Чжан Чуньцяо «извращал сущность политического и экономического строя в КНР». Одновременно критике подвергся Яо Вэньюань, которого характеризовали как «черного главаря в сфере фабрикации контрреволюционного общественного мнения», как «палача, уничтожавшего пером людей», как «взбесившегося после достижения цели неблагодарного волка», как «политического обманщика, выступавшего против марксизма-ленинизма». [241]
Появился тезис: «Восстановление доброго имени старых рабочих и передовиков производства» «не является пересмотром культурной революции». [242] Таким путем возвращенцы расширяли сферу реабилитации, привлекая на свою сторону пострадавших в ходе «культурной революции». Играло свою роль и то обстоятельство, что некоторых известных в КНР передовиков производства осуждали во время «культурной революции» за «связи» с Лю Шаоци; так было, например, в случае с образцовым ассенизатором Ши Чуаньсяном.
В ноябре 1978 г. на рабочем совещании ЦК КПК был открыт путь к пересмотру решений, принятых по тем или иным делам лично Мао Цзэдуном или еще находившимися в составе руководства сторонниками «культурной революции». В этой связи «Жэньминь жибао» писала о том, что в ряде мест не могут принять решения о пересмотре «наиболее крупных и важных дел», особенно таких, которые затрагивают судьбы лиц, чья «негативная политическая оценка закреплена в официальных документах и высказываниях руководящих деятелей». Центральный печатный орган КПК разъяснял, что отныне «документы, не соответствующие реальной обстановке, можно исправлять или отвергать, используя организационную процедуру». Приводился пример пересмотра в ЦК КПК даже документов съездов партии. Напоминали о том, что в политическом докладе на IX съезде КПК есть немало абзацев, в которых говорилось о «противотечении» зимы 1966 — весны 1967 гг., которое Линь Бяо и «четверка» назвали «февральским противотечением». «Позднее ЦК партии внес ясность в этот вопрос», — писала «Жэньминь жибао». — Разве это не отрицание так называемого «февральского противотечения»? Разве уже не восстановлено полностью доброе имя связанных с этим товарищей?» Далее газета заявляла, что «пересмотру подлежат все ошибочные или сфальсифицированные дела, независимо от того, кто наложил резолюцию, и безотносительно к тому, как давно это дело возникло и в какой обстановке». (Позднее стало ясно, что это позиция Ху Яобана.)