Сложность ситуации состояла в том, что подготовка к войне, ненависть к нашей стране, стремление оправдать свои действия во время «культурной революции» заботой о подготовке к отражению мифического «нападения», а также стремление сохранить непогрешимость Мао Цзэдуна — все это мешало осмыслению действительно главных вопросов: по какому пути идти Китаю после смерти Мао Цзэдуна, как выбираться из того тупика, в который он завел народ и страну. Тут требовалось рвать со многим, если не сказать с главным, в политике Мао Цзэдуна. Но многие, в том числе и Е Цзяньин, не были способны на такие шаги. Они предпочитали постепенное освобождение от части пут прошлого. Они хотели и продвигаться вперед, и сохранять авторитет и престиж Мао Цзэдуна, а благодаря этому защитить свое поведение в период «культурной революции». Поэтому они и хватались за вопрос, который, с одной стороны, не был в фокусе внимания народа и в то же время мог найти поддержку у тех, кто был охвачен ненавистью к внешним врагам, прежде всего к нашей стране.
Важно подчеркнуть, что Е Цзяньин и его сторонники могли продержаться у власти с такими взглядами лишь исторически ограниченное время, так как национальные интересы требовали изменения отношения к нашей стране. Исторически неизбежным был переход от отношений военной конфронтации, которые искусственно и в одностороннем порядке создал Мао Цзэдун, к мирным отношениям совершенно самостоятельных партнеров на мировой арене, которые, по крайней мере, внешне заявляют о стремлении жить в мире добрыми соседями.
Но до этого еще должно было пройти некоторое время.
Пока вернемся к выступлению Е Цзяньина. В его речи косвенно нашли свое отражение, очевидно, довольно сильные настроения в руководстве в пользу мнения о том, что СССР не нападет на КНР, если она сама не будет провоцировать военное столкновение.
А ведь идея «активной обороны» Мао Цзэдуна строилась на плане провокационных действий, например стрельбы на границе, с помощью которых он рассчитывал заставить нас броситься в войну против Китая, ввести свои войска на его территорию; вот тогда-то Мао Цзэдун и рассчитывал в затяжной войне, применяя партизанские методы, используя вырытые заранее многокилометровые туннели, уничтожить живую силу, обескровить армию нашей страны на территории КНР, а затем перейти в наступление и захватить те наши территории, на которые он претендовал.
К 3-му пленуму ЦК КПК 11-го созыва среди руководителей партии, очевидно, усилились настроения в пользу отказа от тезиса о неизбежности войны и о необходимости при определении политики и внутри страны и за рубежом исходить из требований подготовки к войне, из перспективы войны против СССР.
Тяжелый опыт «культурной революции» привел многих руководителей партии в КНР к осознанию ошибочности идеи Мао Цзэдуна о допустимости войны, о неизбежности войны. Мысль о возможности и необходимости мирных отношений с нашей страной в результате краха идеи «культурной революции» после смерти Мао Цзэдуна не сразу, но возобладала в КНР. Хотя рецидивы намерений со временем «подавить» нашу страну, «рассчитаться» с ней, прежде всего как с «территориальным должником», сохраняются до сих пор.
В рассматриваемый период мирные настроения еще не вышли на поверхность, но уже ощущались. Примечательно, что как в «Резолюции XI Всекитайского съезда КПК по политическому отчету», так и в коммюнике о 3-м пленуме ЦК КПК 11-го созыва не упоминалось о необходимости «готовиться к войне». До того времени такое упоминание имелось во всех партийных и государственных документах, появлявшихся начиная с 11-го пленума ЦК КПК 8-го созыва, состоявшегося в августе 1966 г.
Вопрос об отношении к нашей стране и о подготовке к войне оставался для выдвиженцев и защитников «культурной революции» одним из тех немногих вопросов, на которых они могли спекулировать, ибо они не могли противопоставлять возвращенцам свою сильную платформу по вопросам развития экономики и политической жизни в КНР, так как здесь споры шли скорее уже между различными группами самих возвращенцев. В то же время возвращенцы по-разному относились к нашей стране и к идее Мао Цзэдуна о подготовке к войне против нашей страны.
3-й пленум ЦК КПК11-го созыва и некоторые особенности рассматриваемого периода
3-й пленум ЦК КПК 11-го созыва (декабрь 1978 г.) отразил изменения в расстановке сил в руководстве, постепенно происходившие после ухода Мао Цзэдуна. До пленума в политбюро ЦК партии возвращенцы формально находились в меньшинстве. После ввода в политбюро во время 3-го пленума ЦК КПК нескольких новых членов возвращенцы составили ровно половину: 15 из 30 членов и кандидатов в члены политбюро ЦК КПК. Соотношение сил в центральном аппарате партии и в провинциальных центрах власти к этому времен существенно изменилось в пользу возвращенцев.