Что касается отношения к молодежи в целом, то руководители КПК считали, что «нынешнее молодое поколение выросло в условиях крайне сложной политической борьбы. Оно прошло боевое крещение революционной борьбой, но вместе с тем на нем остались отпечатки “четверки”». [29]
Процесс пересмотра дел в провинциальных центрах власти: АРВМ, Цинхай, Шаньдун, Тяньцзинь, Цзянсу, Шанхай, Хэйлунцзян, Шэньси, Ляонин
Пересмотр решений, принятых во время «культурной революции», постепенно разворачивался и в ряде провинций КНР, особенно в тех, где сильным оставалось влияние деятелей, пострадавших во время «культурной революции».
Так, в Автономном районе Внутренняя Монголия (АРВМ), которым до «культурной революции» руководил Уланьфу, было объявлено о «пересмотре всех дел» за последние 10 лет, которые были заведены здесь по политическим мотивам начиная с 1966–1969 гг. Отмечалось, что реабилитация проходила в этом районе не гладко: ей препятствовали некоторые представители власти, заявлявшие, что осужденные были наказаны правильно. Очевидно, возражали деятели, которые сделали карьеру за годы «культурной революции». Можно предположить, что они имели формальные основания в чем-то упрекать репрессированных, особенно в действиях или высказываниях против стоявших в свое время у власти руководителей, включая Мао Цзэдуна. Однако политический подход к этому вопросу — пересмотреть все такого рода дела — перевешивал. Сообщалось, что на основании официальных документов в ряде случаев было признано, что ошибочные дела составляли семьдесят процентов всех дел. [30]
В марте 1979 г. с санкции ЦК КПК было аннулировано принятое в марте 1967 г. «Решение по вопросу о Цинхае» и реабилитированы руководители провинции, осуждавшиеся в тексте этого документа. Был отменен также и документ, согласно которому во время «культурной революции» было разрешено применять «методы диктатуры» к служителям религиозных культов. [31]
Исправлялись ошибки, допущенные кадровыми работниками в годы «культурной революции», не совершившими особых проступков, кроме просчетов в годы активизации деятельности «четверки» перед смертью Чжоу Эньлая и Мао Цзэдуна. Так, первый секретарь парткома провинции Шаньдун Бай Жубин, старый опытный партийный руководитель, не входивший в «штаб» Мао Цзэдуна и сумевший пересидеть «культурную революцию», в первые месяцы 1979 г. выступил с самокритикой и взял на себя ответственность за серьезные ошибки в работе постоянного комитета парткома провинции. Бай Жубин сделал это на рабочем совещании провинциального парткома. Вместе с ним с самокритикой выступили и другие руководители. Партком провинции Шаньдун признал свою вину в том, что занимал неправильную позицию в вопросе о «кампании критики Линь Бяо и Конфуция» и «кампании отпора правоуклонистскому поветрию». Бай Жубин объявил о полной реабилитации бывшего второго секретаря парткома и политкомиссара Цзинаньского большого военного округа Юань Шэнпина и «от имени парткома взял на себя ответственность» за распространение «ошибочного документа», называвшегося «Разоблачить Юаня, критиковать Юаня». [32]
Здесь примечателен не сам факт, что в провинции Шаньдун был реабилитирован бывший второй секретарь провинциального комитета, который пострадал в период острых нападок на Дэн Сяопина и Чжоу Эньлая со стороны «четверки». Положению Бай Жубина такая ситуация не грозила, ибо осуждение Юань Шэнпина, хотя и осуществлявшееся с большим шумом, на деле напоминало полюбовную договоренность между руководителями провинции, которые смогли с помощью этого маневра фактически не выпустить из рук руководство провинцией, сохранив во главе него Бай Жубина и не допустив к руководству представителя «четверки».
Можно предположить, что объявление о выступлении Бай Жубина было сделано намеренно. Оно явилось приемом политической борьбы, когда иносказательно давалось понять, что если критикуют себя деятели такого масштаба, как Бай Жубин, которые были вынуждены идти на некоторые компромиссы в последние годы жизни Мао Цзэдуна, то от деятелей, активно участвовавших в «культурной революции», требовалась гораздо более серьезная самокритика. Им давали понять, что они должны признать за собой вину за ошибки в работе политбюро ЦК КПК и постоянного комитета этого политбюро, взять на себя ответственность за распространение «ошибочных документов» от имени политбюро ЦК КПК и постоянного комитета этого политбюро. Таким образом до всей партии доводилась мысль о том, что руководители политбюро ЦК КПК (Мао Цзэдун, Хуа Гофэн) допускали ошибки, которые должны быть открыто признаны.