Кроме того, были помещены статьи под заголовками: «Почему те, кто шел с нами по одному пути, оказались способны стать перерожденцами, превратились в идущих по капиталистическому пути»; «Как из буржуазных демократов становятся идущими по капиталистическому пути».
Выдвиженцы «культурной революции», вполне очевидно отражая настроения Мао Цзэдуна, называли своих политических противников «буржуазными демократами» и теми, кто «идет по капиталистическому пути». «Демократия» и «капитализм» — вот главные обвинения в адрес старых руководителей. Для Мао Цзэдуна и его последователей слово «демократия» было ругательным; оно обычно снабжалось определением «буржуазная», что придавало термину классовый характер. Путей могло быть, с той же точки зрения, только два. При этом путь Мао Цзэдуна был отрицанием и капитализма в странах Запада, и «ревизионизма» в СССР.
Все попытки решать экономические проблемы на основе законов экономического развития рассматривались как движение по «пути капитализма».
После смерти Чжоу Эньлая выдвиженцы «культурной революции» добивались дискредитации его памяти и образа, потому что это, считали они, могло открыть для них путь к устранению старых руководителей, которые не были сторонниками «культурной революции».
С другой стороны, даже будучи уже недееспособным, Чжоу Эньлай превратился в знамя тех, кто стремился возвратиться к власти, тех, кто принадлежал к «старой гвардии». Это было самое удобное знамя, потому что Мао Цзэдун никогда открыто не осуждал Чжоу Эньлая. Под этим знаменем можно было выступать одновременно и за авторитет Мао Цзэдуна, и против действий выдвиженцев «культурной революции».
Это была ожесточенная схватка в борьбе за власть внутри руководства партии. На сей раз она происходила в изменившихся условиях: Мао Цзэдун был смертельно болен и мог лишь спорадически появляться на политической арене, а Чжоу Эньлай уже ушел из жизни.
Верховная власть оказалась в подвешенном состоянии, ее механизм оказался разболтанным. Более того, возникла возможность для населения в известной степени участвовать в политике, выражать свое мнение. При этом обе соперничающие стороны пускали в ход свое оружие. Выдвиженцы «культурной революции» — средства массовой информации и власть во многих учреждениях. Старые политики косвенно или прямо оказывали давление на власти с помощью населения, которое, в свою очередь, распространяло дацзыбао, листовки, проводило демонстрации.
В Шанхае сторонник «четверки» Ма Тяньшуй, в руках которого находилась «Вэньхой бао», дал указание разворачивать кампанию пропаганды упомянутых материалов из этой газеты. 25 марта в «Вэньхой бао» была напечатана статья «Идущие по капиталистическому пути все еще продолжают свое движение; мы обязаны вступить в борьбу с ними». Уточнялось, что речь шла о тех «идущих по капиталистическому пути», которые «находятся внутри партии», о тех, кого «следовало свергнуть», кто «не раскаялся вплоть до сегодняшнего дня» и кто «помогал им подняться к власти». Иными словами, речь шла о Чжоу Эньлае. Такие прямые нападки на усопшего Чжоу Эньлая влекли за собой, естественно, и попытки «свергнуть» Дэн Сяопина.
Прямо имена Чжоу Эньлая и Дэн Сяопина не упоминались, но из содержания политических лозунгов следовало, что намек делался главным образом на Чжоу Эньлая, хотя речь шла, конечно же, о здравствующих руководителях партии и государства. Это не могло не вызвать противодействия.
Протест против выступлений «Вэньхой бао» проявлялся прежде всего как протест против очернения имени Чжоу Эньлая, хотя, безусловно, речь шла о защите старых руководителей.
Таким образом, события весны 1976 г. разворачивались вокруг имени Чжоу Эньлая. За борьбой по вопросу об оценке усопшего политика стояла реальная и острая борьба молодых и старых руководителей, причем в условиях, когда Мао Цзэдун уже почти не был дееспособен. Это была борьба за ту власть, которая вот-вот должна была на какой-то момент оказаться ничейной. Мао Цзэдун еще не умер, а борьба за высшую власть обострилась до предела.
Протест принял массовые масштабы. Всего за несколько дней редакция «Вэньхой бао» получила более 420 писем и телеграмм с выражениями протеста; за эти же дни поступили более 1 000 звонков такого же характера.
«Четверка» со своей стороны действовала активно. На одном из заседаний в ЦК КПК Чжан Чуньцяо ставил риторический вопрос: «Почему нужно проверять работу только редакции «Вэньхой бао»?» Ван Хунвэнь считал, что обвинение в купировании высказывания Чжоу Эньлая — это надуманный предлог. В самом Шанхае его власти, в первую очередь первый руководитель города Ма Тяньшуй, поддерживали «Вэньхой бао» и поощряли на продолжение работы в том же направлении.