В первом номере журнала «Бэйцзин чжи чунь» за 1979 г. упоминалось, что Чэнь Юнь с 1935 г. являлся членом постоянного комитета политбюро ЦК КПК, в этом содержался намек на то, что Чэнь Юнь оставался старшим по положению лидером партии после ухода Мао Цзэдуна, Лю Шаоци, Чжоу Эньлая и Чжу Дэ. Прямо указывалось и на то, что с 1950 по 1962 г. Чэнь Юнь был «человеком номер пять» в КПК. До 1962 г. Чэнь Юнь исполнял обязанности премьера Госсовета КНР во время визитов Чжоу Эньлая в зарубежные страны. (Кстати, затем эти обязанности стал выполнять Дэн Сяопин. Таким образом, соперничество Дэн Сяопина с Чэнь Юнем, чему способствовал Мао Цзэдун, имело давнюю историю. Необходимо иметь в виду то, что Чэнь Юнь при жизни Мао Цзэдуна формально был выше по положению, чем Дэн Сяопин.) Чэнь Юнь был отстранен от этой работы только из-за интриг Чэнь Бода, Кан Шэна и других.
Подчеркивалось, что Чэнь Юнь занимался в партии организационной работой. И в то же время он являлся общепризнанным специалистом номер один по вопросам экономики; первый пятилетний план КНР был составлен после поездки Чэнь Юня в СССР.
В свое время Чэнь Юнь спас многих кадровых работников от рук Кан Шэна, который действовал «крайне левыми методами». После провала «великого скачка» Мао Цзэдуну пришлось лично просить Чэнь Юня исправить положение в экономике. Чэнь Юнь представил тогда соответствующие предложения в ЦК партии.
После смерти Мао Цзэдуна и устранения «четверки» Чэнь Юнь — единственный оставшийся в живых заместитель председателя ЦК КПК, избранный до «культурной революции», то есть на VIII съезде КПК. Он начал воз-. вращение на передовую линию, активно выступал с предложениями, стал «высоким советником» ЦК КПК. Общеизвестно, отмечал журнал «Бэйцзин чжи чунь», что нашлись такие, кто препятствовал проведению в жизнь предложения Хуа Гофэна о возвращении Чэнь Юня к руководству.
В начале рабочего совещания ЦК КПК в конце 1978 г. вопрос о возвращении Чэнь Юня «был не ясным». Однако Чэнь Юнь проявил железную волю и принципиальность. Врачи разрешили ему говорить на пленуме всего полчаса. Он выступал пять часов подряд. Это выступление было образцом откровенности. Он говорил: «Товарищ Мао Цзэдун — это не божество, а всего лишь человек; товарищ Пэн Дэхуай — это не дьявол; Лю Шаоци — это отнюдь не сатана, но человек, а вот Кан Шэн — это никак не человек, а просто исчадие ада. Если не решить такие вопросы, то не будет гарантии демократии в партии, и я (Чэнь Юнь) не вернусь к работе».
12 ноября 1978 г., выступая на заседании рабочего совещания ЦК КПК (в группе делегатов от Северо-Восточного Китая), Чэнь Юнь сказал, что «исправление ошибочных дел — это непременное условие достижения порядка и сплоченности и переноса тяжести работы на четыре модернизации. Необходимо немедленно пересмотреть такие дела, как дело о событиях на площади Тяньаньмэнь (в апреле 1976 г.), ложные или фальшивые дела Бо Ибо и других, известные под общим наименованием «дело 61 человека»; пересмотреть вопрос о Пэн Дэхуае, о Тао Чжу, вопрос о Ян Шанкуне и вопрос о ряде массовых организаций (например, об уханьской массовой организации «миллион героев», которая сопротивлялась действиям ГКР при ЦК КПК). Если не реабилитировать всех, о ком идет речь в этих «делах», то нельзя приобрести доверие партии и народа».
Сообщалось, что Чэнь Юнь одержал победу, а фракция тех, кто выступал «в поддержку всего, что говорил Мао Цзэдун», потерпела поражение. [172]
Отсюда следовало, что Мао Цзэдун к концу своей жизни лишился доверия и членов партии и населения КНР из-за репрессий. Возвращенцы выступали под лозунгом восстановления справедливости, осуждения репрессий, осуществлявшихся приверженцами Мао Цзэдуна.
Можно вспомнить и о том, что во время 3-го пленума ЦК КПК именно Чэнь Юнь предложил распустить «группы ЦК КПК по особым делам», которые занимались тем, что именовалось «вытаскиванием на свет предателей и хватанием спецагентов». При этом под «предателями» имели в виду тех, кто якобы работал в пользу партии Гоминьдан Китая, а под «спецагентами» — тех, кто якобы шпионил в пользу СССР. Упомянутые «группы по особым делам» ЦК КПК, находившиеся до того времени в ведении Ван Дунсина, ведали «делами» функционеров, занимавших в партии очень высокое положение. До решения об их роспуске Ван Дунсин не позволял никому знакомиться с этими делами. Ликвидация этих групп открывала возможность реально осуществить их реабилитацию.