Складывалась парадоксальная ситуация. Предлагалось уравнять примеры, которым призывали следовать: с одной стороны — Лэй Фэна, который в своем солдатском дневнике писал о любви к Мао Цзэдуну, о преданности ему, о желании учиться у него, с другой — Чжан Чжисинь, которой не дали перед смертью крикнуть «Да здравствует председатель Мао Цзэдун!» в знак протеста против действий тех выдвиженцев «культурной революции», которые, по мнению Чжан Чжисинь, проводили политику, не отвечавшую взглядам Мао Цзэдуна, хотя на самом деле они осуществляли именно «идеи Мао Цзэдуна» в «культурной революции».
Курс на осуждение виновников репрессий был мощным оружием в руках возвращенцев, с помощью которого они сдерживали наскоки выдвиженцев на линию, особенно ощутимо осуществлявшуюся после 3го пленума ЦК КПК 11-го созыва.
Наконец в первой половине 1979 г. возвращенцы добились признания линии на урегулирование положения в экономике. При этом они утверждали, что делают шаг назад для того, чтобы потом сделать два шага вперед. [338] Из их заявлений следовало, что Мао Цзэдун и его сторонники привели хозяйство страны на грань развала.
Возвращенцы осуждали заявления, которые делались как Мао Цзэдуном, так и его последователями уже после его смерти о возможности в обозримом будущем для КНР догнать или перегнать в сфере экономики США и другие западные страны. [339]
В июне было объявлено о том, что в КНР осуществляется урегулирование состояния хозяйства страны. [340] Самой важной задачей урегулирования называлось при этом ускорение развития сельского хозяйства.
Объясняя необходимость прежде урегулировать положение в области экономики, а затем уже браться за ее модернизацию, возвращенцы говорили о том, что следует учитывать две особенности Китая: слабую экономическую базу и большое население. [341] Вопрос об экономике, о необходимости взять курс на урегулирование положения в хозяйстве страны, наряду с вопросом о наказании по закону виновников репрессий периода правления Мао Цзэдуна, был одним из двух главных рычагов, с помощью которых возвращенцы, с одной стороны, решали жизненно важные проблемы страны и народа и, с другой — вели борьбу против выдвиженцев «культурной революции».
В первой половине 1979 г. появились утверждения о том, что следует вести борьбу против двух уклонов: против обожествления феодализма, то есть против продолжения политики, проводившейся при жизни Мао Цзэдуна, а также бороться против копирования иностранного (как советского, так и западного) опыта строительства экономики.
Таким образом, продолжались попытки найти линию, для начала хотя бы в сфере экономики, свободную от установок Мао Цзэдуна, а также не основанную на догматическом толковании марксизма-ленинизма, не базирующуюся также и на западных учениях, отличную от теории и практики и маоизма, и социализма, и капитализма, от следования в фарватере любого из них. Возвращенцы предлагали использовать все, что могло пригодиться из теории и практики всех трех упомянутых «измов», но утверждали, что в КНР проводится и будет проводиться собственный курс. Таким образом, расковывалось мышление, сохранялось лицо, а на вооружение предлагалось брать все, что могло оказаться полезным, без идейных шаблонов и ограничений.
Перед созывом 2-й сессии ВСНП 5-го созыва возвращенцы провели серию заседаний провинциальных партийных руководящих органов и выступили с осуждением попыток выдвиженцев «культурной революции» отойти от установок 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва.
На расширенном заседании бюро комитета КПК провинции Хубэй первый секретарь этого комитета Чэнь Писянь следующим образом охарактеризовал обстановку в партии после упомянутого 3-го пленума ЦК КПК: «В последнее время среди членов партии и кадровых работников не было полного единодушия в понимании обстановки со времени 3-го пленума и отмечались некоторые разногласия во взглядах на курс и установки 3-го пленума». В результате возникло идейное течение, представители которого сомневались в правильности решений 3-го пленума и даже выступали против этого пленума: «Небольшое число товарищей считают, что после 3-го пленума стало трудно работать, а отдельные даже утверждают, что после пленума политика поправела». [342]