Дэн Сяопин летом 1966 г. осуждал методы «культурной революции», начавшиеся тогда по всей стране избиения людей. Он говорил: «Избивать людей — признак бездарности, неразумия… Вопросы политического характера следует решать политическими же методами». [7]
В то же время Дэн Сяопин оказался в конце лета 1966 г. бессилен и находился в безвыходном положении. [8]
В результате 11-го пленума ЦК КПК 8-го созыва, состоявшегося с 1 по 12 августа 1966 г., Дэн Сяопин фактически был отстранен от работы по руководству ЦК КПК. В то время он, с одной стороны, выступал с самокритикой и, с другой стороны, защищался там, где речь шла о его связях со старыми партийными руководителями, особенно военачальниками. Он косвенно защищал маршала Хэ Луна, а также заявил: «Хочу сказать вам, что ни Пэн Чжэня, ни меня самого от нашей армии оторвать не удастся!» [9]
Дэн Сяопин чувствовал себя уверенно именно потому, что мог рассчитывать на поддержку, по крайней мере, трех группировок военачальников: группировки маршалов Лю Бочэна — Сюй Сянцяня, группировки маршала Хэ Луна и группировки маршала Не Жунчжэня. Мао Цзэдун должен был считаться с реальной расстановкой сил среди военачальников.
После упомянутого пленума на одном из заседаний постоянного комитета политбюро ЦК КПК под председательством Линь Бяо острие критики было обращено против Дэн Сяопина. Вернувшись домой, Дэн Сяопин сказал своей жене Чжо Линь: «Вчера вечером на заседании, вместо того чтобы критиковать Лю Шаоци (как это было запланировано), (эти из армии) уже стали высказывать критические замечания в мой адрес». [10]
После этого заседания Дэн Сяопин передал в ведение Кан Шэна курирование отдела ЦК по связям с зарубежными партиями, а также отдела расследований, или инспектирования, ЦК КПК. При этом Дэн Сяопин сказал Кан Шэну: «Я передаю свою работу тебе; я не могу работать». [11]
Таким образом, после 11-го пленума ЦК КПК 8-го созыва в качестве первого реального результата своей «культурной революции» Мао Цзэдун заменил Лю Шаоци в качестве главного распорядителями повседневной деятельностью ЦК КПК Чжоу Эньлаем, а Дэн Сяопина Кан Шэном. Чжоу Эньлай и Кан Шэн были главными приближенными Мао Цзэдуна и составляли ядро его «штаба» по руководству «культурной революцией».
С августа 1966 г. началось «домашнее сидение» Дэн Сяопина в его прежней резиденции в Чжуннаньхае. Он был отстранен от работы, его время от времени подвергали критике, но до него не дотрагивались и пальцем, сохраняя для будущего по указанию Мао Цзэдуна.
Мао Цзэдун предпринимал лично шаги с той целью, чтобы оставлять Дэн Сяопина в пассивной позиции. 25 октября 1966 г. он, например, сказал, что Дэн Сяопин туг на ухо, но во Время заседаний садился всегда как можно дальше от него; он также сказал, что Дэн Сяопин никогда не обращался к нему с вопросами, а начиная с 1959 г. вообще перестал докладывать ему о своей работе. [12]
Таким образом, Мао Цзэдун, с одной стороны, перевел Дэн Сяопина на запасный путь, но, с другой стороны, вывел его из категории руководителей, таких как Лю Шаоци, которым он предъявлял политические обвинения и с которыми вел борьбу с целью их физической ликвидации, и упрекал Дэн Сяопина лишь в том, что тот недостаточно прислушивался к Мао Цзэдуну в прошлом. Иначе говоря, речь шла о том, что Дэн Сяопину следует лучше выполнять замыслы Мао Цзэдуна и тогда в будущем вполне возможно его участие в руководстве партией и государством.
Дэн Сяопин выступил тогда с самокритикой, которая, по словам его дочери Маомао, была «выступлением вопреки его совести и убеждениям». [13] Предварительно Дэн Сяопин направил проект самокритики Мао Цзэдуну, который 22 октября наложил на этом документе следующую резолюцию: «Товарищ Сяопин! Можно выступать в соответствии с этим текстом. Однако… в первой строке, после слов «восполнять недостатки и добиваться самообновления, преображаться и стать новым человеком», не добавить ли несколько фраз, чтобы это звучало более позитивно. Например, сказать, что «при условии приложения собственных активных усилий и при активной же помощи со стороны товарищей, я верю, что смогу своевременно исправить ошибки. Прошу товарищей дать мне время. Я сумею подняться и встать. Ведь я уже полжизни занимаюсь делом революции. Ну оступился, свалился с ног. Так что же я, раз упав, не смогу ободриться и воспрянуть духом, не буду в состоянии оправиться?» [14]
Осенью 1966 г. дети спрашивали Дэн Сяопина, как следует относиться к «культурной революции». Он лишь сказал: «Думайте сами». [15]
Отношение Мао Цзэдуна к Дэн Сяопину отличалось от его же отношения к Лю Шаоци.