Толпа окружила машины с громкоговорителями и требовала говорить иное. Из одной машины прокричали: «Десять тысяч лет премьеру Чжоу Эньлаю!» Машину отпустили. Из другой машины продолжали говорить о «классовых врагах». Тогда ее раскачали, перевернули, вытащили водителя и пропагандиста, сотрудника управления общественной безопасности. Его заставили прокричать: «Долой каждого, кто выступает против премьера Чжоу Эньлая», а затем сочли рядовым исполнителем и отпустили.
У восточного входа в Дом ВСНП демонстранты продолжали требовать венки и выпустить тех, кого арестовали вчера. Крики «Да здравствует народ!» сотрясали воздух. И тут кто-то прокричал: «Разве вы не городите чепуху? Ваш лозунг «Да здравствует народ!» — это неправильный лозунг, потому что народ тоже делится на классы. Так проявлять уважение к памяти не хорошо. Если человек уже умер, то какой смысл приносить венки? Премьер Чжоу Эньлай — это самое крупное в партии лицо, идущее по капиталистическому пути».
Его задержали. Требовали сказать, кто его послал, обнаружили у него удостоверение слушателя пекинского Университета Цинхуа. В то время все считали, что Университет Цинхуа это гнездо «четверки». От задержанного потребовали признать ошибки, он отказался. Когда его спросили, почему он выступает с нападками на Чжоу Эньлая, он ответил, что так было написано в газете «Вэньхой бао». Он так и не стал кричать «Да здравствует премьер Чжоу Эньлай!», и его отвели в полицейский участок в парке Сунь Ятсена.
Далее события разворачивались на широкой лестнице, которая ведет в восточные двери Дома ВСНП. Демонстранты требовали венки. Солдаты преграждали путь; появились народные ополченцы и начали теснить демонстрантов вниз. Завязалась потасовка.
Людей на площади становилось все больше. Из «командного пункта» последовала команда теснить демонстрантов одновременно с южной и с северной сторон площади. Полицейским удалось отделить улицу Чанъаньцзе от площади Тяньаньмэнь, практически разделив площадь на две части. Люди продолжали прибывать с южной стороны. На лестнице, ведущей к восточным дверям Дома ВСНП, вспыхивали потасовки. Люди обращались к солдатам с призывами не выступать против своих отцов и матерей, против народа.
Потом раздались предложения пойти к «командному пункту».
Ополченцы и полицейские попытались сдержать демонстрантов. Раздались критики: «Долой штрейкбрехеров!»; «Долой Таракана!» («Тараканом» тогда называли Чжан Чуньцяо.) Ополченцы дрогнули. Люди бросились к дверям дома. В дверях образовалась пробка. Ею воспользовались солдаты и перекрыли вход в здание. Демонстранты стали растаскивать солдат.
Затем они выдвинули ультиматум: если им не позволяют войти в здание, то они выделяют делегацию для переговоров и дают десять минут на размышление.
Ответа не последовало. Делегаты нашлись. Солдаты предложили им ползти по их плечам и головам в здание «командного пункта».
В здании на втором этаже делегацию попытались обмануть. Какие-то женщины стали говорить, что в доме нет никого, кроме женщин и детей, и что от шума проснулись и заплакали дети.
Делегаты настаивали на своем.
Руководители «командного пункта» связались с центром. Начальство было в затруднении. Пойти на переговоры означало признание демонстрантов и их представителей легитимными. Не пойти на переговоры нельзя, так как здание окружено слишком большой толпой.
И тогда один военный стал твердить, что в доме нет никаких венков.
Делегация выдвинула три требования: вернуть все венки, выпустить всех арестованных, гарантировать право людей на выражение уважения к памяти Чжоу Эньлая.
Однако делегатам пришлось возвратиться ни с чем.
В одном из легковых автомобилей обнаружили руководителя «командного пункта», машину перевернули. В 12 часов 58 минут она загорелась. Появились две пожарные машины, но их не подпустили к горевшей автомашине.
Дым стлался над площадью. В городе поползли слухи, что там что-то случилось. Людей на площади стало больше.
Чжан Чуньцяо, в это время скрытно прибывший в Дом ВСНП, через окно наблюдал за происходящим на площади.
В 14 часов 55 минут на площадь приехала автомашина с хлебом для народных ополченцев. В толпе начался ропот: «Мы тут без крошки во рту с раннего утра, а им привозят хлеб, чтобы они потом нас избивали». Из машины все выбросили, а ее подожгли. Затем были сожжены и два джипа «командного пункта», а заодно и велосипеды, стоявшие около него.