Итак, в 1987 г. в результате интриг Ху Яобан был смещен с поста генерального секретаря ЦК КПК и за ним был сохранен лишь формальный пост члена политбюро ЦК партии.
Весной 1989 г. Ху Яобан, переволновавшись во время известных событий, которые закончились подавлением протеста на площади Тяньанмэнь, умер от сердечного приступа. Собственно говоря, сама смерть Ху Яобана сыграла немалую роль в развитии ситуации в 1989 г.
Учитывая это, представляется необходимым попытаться лучше понять Ху Яобана и его деятельность на руководящих постах в партии после смерти Мао Цзэдуна.
В 2001 г. в журнале «Дандай Чжунго яньцзю», который издается на китайском языке в Принстоне (США), появились воспоминания о Ху Лобане, написанные известным в КПК деятелем Ли Жуем. В свое время Ли Жуй, родившийся в 1917 г., был одним из секретарей Мао Цзэдуна по политическим вопросам. Он занял объективную и принципиальную позицию при столкновении взглядов маршала Пэн Дэхуая и Мао Цзэдуна по тому, что именовалось «великим скачком», за что и был репрессирован. Особым гонениям он подвергался во время «культурной революции». После смерти Мао Цзэдуна Ли Жуй занимал пост заместителя заведующего организационным отделом ЦК КПК, а отдел провел громадную работу по реабилитации репрессированных и пострадавших во время «культурной революции». Ли Жуй хорошо осведомлен в хитросплетениях китайской политики второй половины двадцатого столетия. Представляется, что его воспоминания о Ху Лобане могут помочь создать более полную картину того, что происходило, в частности, после смерти Мао Цзэдуна.
Итак, обратимся к воспоминаниям Ли Жуя и приведем их полностью, снабжая по мере необходимости своими комментариями, которые приводятся в квадратных скобках.
Ли Жуй Ху Яобан цюй ши цянь ды таньхуа (Беседы с Ху Яобаном перед его кончиной)
Ли Жуй при Ху Яобане занимал пост его заместителя, был заместителем заведующего организационным отделом ЦК КПК в период реабилитации пострадавших и репрессированных в годы «культурной революции». Впоследствии членом комиссии советников при ЦК КПК.
15 апреля 1989 г. Ху Яобан ушел из жизни. Я узнал об этом печальном известии в тот же день. Оно было для меня как гром среди ясного неба. Ведь только позавчера мой сосед Цинь Чуань рассказал мне о том, что кризис уже миновал. На следующий день, 16 апреля, мы с Цинь Чуанем посетили дом Ху Яобана. В траурной комнате мы совершили церемонию. Я не сдержал слез. Передал Дэпину (сыну Ху Яобана Ху Дэпину. — Ю.Г.) написанные мной по этому поводу траурные стихи. Возвращаясь, мы зашли домой к Си Чжунсюню, который тогда работал в ВСНП. От него мы узнали, что при обсуждении вопроса о порядке траурных мероприятий высказывались опасения, что могут возникнуть беспорядки. Вечером того же дня я набросал короткую статью для журнала «Синь гуаньча», озаглавив ее так: «Если ты жив в сердцах людей, ты будешь жить вечно». Собственно говоря, это и была последняя строка из моего траурного четверостишия.
[Итак, смерть Ху Яобана была внезапной и неожиданной. Для круга людей, близких к Ху Яобану, это было огромное горе. Ли Жуй немедленно побывал в доме Ху Яобана, который жил не в «пекинском Кремле», бывшем императорском дворце Чжуннаньхае, где размещались высшие руководители партии, а в одном из городских кварталов, и выразил свои соболезнования сыну Ху Яобана Ху Дэпину. Первая мысль, которая пришла в голову Ли Жуя в связи со смертью Ху Яобана, была мысль о том, что Ху Яобан действовал в интересах народа. В этом действительно главное отличие Ху Яобана от многих других руководителей ЦК КПК. —Ю.Г.]
Именно 5 апреля (1989 г.) я был приглашен в дом Ху Яобана для разговора, который продлился с 14 часов 30 минут до 21 часа 30 минут. Ху Яобан был абсолютно бодр, находился в ясном уме и твердой памяти. Никакой путаницы в его суждениях не было. На ужин он сам приготовил для меня свои любимые домашние блюда. Все было очень вкусно. Он говорил о десяти проблемах. В том числе затрагивал много вопросов, по которым существовали противоречия. Во всех случаях, когда речь шла об этих противоречиях, он не считал, что занимал хотя бы в какой-то степени ошибочную позицию. Он полагал, что проводил правильную линию, соответствующую курсу на открытость и реформы. Что же касается выступления с признанием в ошибках, с покаянием на известном «совещании, посвященного образу жизни, проблемам быта или поведения в быту», то его к этому просто вынудили. В заключение он сказал: «Если ЦК партии заново сделает надлежащие выводы в отношении меня, то это будет справедливо, хорошо. Если же не сделает, то, что же, ничего. Я все равно со спокойной душой отправлюсь на свидание с Марксом».