Характерна также та ненависть к Ба Цзиню и, думается, вообще к свободным и культурным людям, которая сквозила в высказывании близкого к Дэн Сяопину генерала Ван Чжэня, пытавшегося издеваться даже над псевдонимом писателя. Вряд ли Ван Чжэнь знал, что этот псевдоним составлен из фамилий двух людей, которые по духу были близки Ба Цзиню. Речь шла о Бакунине и Кропоткине. Из первого слога в китайской транскрипции фамилии первого из них и последнего слога в фамилии второго и составлен псевдоним «Ба Цзинь». В годы «культурной революции» Ба Цзинь далеко не случайно тайком переводил на китайский язык «Былое и думы» А.И. Герцена, подчеркивая в беседах с друзьями, что в этой книге можно найти многое такое, что помогает увидеть в подлинном свете и поведение Мао Цзэдуна, и его образ мыслей. Ван Чжэнь, вероятно отражая общие с Дэн Сяопином настроения, еще больше ненавидел Ба Цзиня за то, что этот талантливый и влиятельный китайский писатель питал дружественные чувства к нашей стране, особенно к нашей культуре. — Ю.Г.]
Второй случай касался кадров редакции газеты «Жэньминь жибао». Когда критиковали «призыв абсолютно повиноваться всему, что было сказано Мао Цзэдуном, во всем действовать так, как завещал Мао Цзэдун», Ху Яобан был еще в партийной школе ЦК КПК (руководил этой школой). Он очень хорошо наладил сотрудничество с газетой «Жэньминь жибао». Благодаря этому газета действительно сыграла роль рупора курса на последовательное осуществление реформ и на открытость. Именно по этой причине газета и подвергалась более всего нападкам со стороны Ху Цяому, Дэн Лицюня. Редакция газеты «Жэньминь жибао» оказалась в данном случае той самой важной последней позицией, которую они не могли поставить под свой контроль в той области, где они руководили делами. Общеизвестно, что после того, как были репрессированы Ху Цзивэй и Ван Жошуй, в издательстве газеты «Жэньминь жибао» остался один лишь Цинь Чуань, который не подчинялся их приказам. Отдел пропаганды ЦК КПК направил в издательство газеты руководящую группу из четырех человек во главе с Ван Жэньчжи Они хотели скопом выгнать всю прежнюю руководящую команду. В орготделе ЦК КПК некоторые руководители предполагали или были намерены утвердить или санкционировать такое решение. В этот момент появились разговоры о том, что этот самый Ван Жэньчжи на 2-м пленуме ЦК КПК распалился и заявлял: на всех фронтах мы уже подверглись серьезному духовному загрязнению, дело обстоит таким образом, что представляется, что капитализм уже как бы полностью реставрирован. И вот тогда я посоветовался с Чэнь Епином (который в то время был заведующим орготделом ЦК партии), и мы пришли к выводу о том, что представленный на утверждение список (нового руководства «Жэньминь жибао») состоит из одних лишь теоретических работников. А это, пожалуй, не годится. 7 января 1983 г. при обсуждении этого вопроса у Си Чжунсюня присутствовавшие там Цяо Ши, Сун Жэньцюн, Чэнь Епин не согласились с представленным списком. Мало того, я еще и сказал слово в защиту Ху Цзивэя. А также заявил, что Ху Цяому нетерпим к людям. И тогда мы вернулись в отдел и продолжили обсуждение там. Поставили заслон на пути этого проекта. 12 января начальник управления кадров отдела пропаганды явился в орготдел с целью поторопить с решением этого вопроса. Чэнь Епин также сказал мне, что ему звонил Дэн Лицюнь и в разговоре сказал, что я выступаю против предлагаемого решения. В январе я принимал участие в заседании секретариата, на котором обсуждался вопрос о руководстве в Гуанси-Чжуанском автономном районе (ГЧАР) и в провинции Хунань, а также вопросы, оставшиеся в наследство от «культурной революции». Ху Яобан, говоря о статье Лю Цзунъюаня «Осудить стремление мстить», обратил внимание на содержащуюся в ней фразу: «Если члены одного рода будут все время мстить один другому, то разве кому-либо удастся избавить всех нас от хаоса, смуты и беспорядка, которые наступят в результате такого поведения?» Ху Яобан сказал в этой связи, что следовало бы нам учиться у наших предков. Вернувшись домой после этого заседания, я нашел оригинальный текст и понял, что эти высказывания никоим образом не связаны с ситуацией в ГЧАР. И тогда я написал письмецо Ху Яобану, пояснив ситуацию. 19 января на заседании секретариата обсуждался вопрос о кадрах для «Жэньминь жибао». На заседании несколько человек заявили, что выступление Ван Жэньчжи на 2-м пленуме ЦК партии было слишком «левым». А потому никак нельзя допустить, чтобы он принял в свое ведение эту газету. Ху Яобан же сосредоточился на мысли о том, что никак нельзя превращать газету в теоретический орган. Я выступал последним и сказал, что представленный список не подходит, что газета должна реагировать на явления сегодняшней действительности, что это бремя тяжелое, которое нельзя опустить ни на один день, что книжники не способны вести газету. Ху Яобан добавил одну фразу
: слово «книжники» надо поставить в кавычки. Дэн Лицюнь присутствовал, но не сказал ни слова. Таким образом, представленный список был отклонен. То, как решался вопрос о кадрах для «Жэньминь жибао», вероятно, углубило у Ху Яобана представление обо мне.