[Тезисы Ли Жуя важны, они позволяют лучше понять обстановку в руководстве партии к началу 1984 г. Обновление было на подъеме. Уже имелись определенные успехи и в создании более демократичной обстановки при обсуждении вопросов в ЦК партии, и в деле восстановления репутации многих людей, оклеветанных в ходе «культурной революции».
Мне довелось тогда побывать в КНР. Ощущался подъем, воодушевление, удовлетворение «человека с улицы» тем, что уже было сделано и в первую очередь для деревни, и для города, и как вел себя Ху Яобан и те, кто его поддерживал, кто помогал ему вести работу. Люди считали, что тогда, в первой половине 1980-х гг., в КНР проходили процессы, напоминавшие то, что происходило в СССР после двадцатого съезда партии. В КНР говорили, что там уже имело место то, что можно называть «девятнадцатым с половиной съездом партии». Иначе говоря, люди тонко чувствовали, что идет борьба сторонников обновления с теми, кто упорно цеплялся за остатки культа личности Мао Цзэдуна.
Записи в дневнике Ли Жуя свидетельствовали о том, что, наряду с упомянутым подъемом, нарастала волна сопротивления обновлению. Обстановка в ЦК КПК становилась ненормальной. Ощущалось, что Дэн Лицюню и прочим не нравилась атмосфера, которую создавал Ху Яобан. В этой связи уже был выдвинут тезис о «духовном загрязнении». Под «духовным загрязнением» Дэн Лицюнь, да и его возможные покровители понимали выступления Ху Яобана в пользу демократии, обновления не только в сфере экономической политики, но и в политической системе. Им представлялось, что Ху Яобан ведет дело к отказу и от идеологии, и от политической практики Мао Цзэдуна. Это Дэн Лицюнь и иже с ним считали недопустимым. При этом в ходе политической борьбы внутри КПК по-прежнему вещи не называли своими именами. В ходу были «политические формулировки», идеологические штампы; в данном случае себя Дэн Лицюнь представлял как борца за «очищение от духовного загрязнения», а своих противников — как сторонников и проводников «духовного загрязнения», угрожавшего «чистоте идей Мао Цзэдуна». — Ю.Г]
2. То, что мне известно о Ху Цяому; мой взгляд на него: ему никогда не приходилось заниматься проблемами самых насущных материальных потребностей людей (то есть того, что по-китайски называется хворост, рис, масло, соль); ему никогда не приходилось тащить самостоятельный участок работы, то есть единолично отвечать за какую-то работу. Всю жизнь он был просто «пером» или «кистью», то есть только писал, готовил документы. Бывает, что он не признает своих прошлых ошибок. Он стремится утверждать свое превосходство, свой авторитет.
[Серьезным вопросом, с точки зрения Ли Жуя, было то, что идеология находилась в ведении таких лиц, как Ху Цяому — образцового идеолога времен Мао Цзэдуна. Эти лица не только всю жизнь служили лишь «перьями» для изложения мыслей вождя, но и сами «как сыр в масле катались», принадлежа к высшим слоям номенклатуры партии, просто ничего не знали и не хотели знать о реальных условиях существования подавляющего большинства китайского народа. Сила Ху Яобана была прежде всего в том, что он-то был из тех, кто знал истинное положение вещей, кто исходил из заботы о разрешении реальных проблем простых людей в Китае. — Ю.Г.]
3. Вопрос о секретаре и о детях. Предельная осторожность. Внимание или настороженность в отношении слухов.
[Представляется, что Ли Жуй хотел предостеречь Ху Яобана, обратить его внимание на необходимость бдительности в отношении происков политических противников. Ли Жуй был обеспокоен недостатком Ху Яобана, который всегда старался оставаться как бы «вне и выше» интриг в руководстве партии. — Ю.Г.]
4. Вопросы науки и техники — это прежде всего (вопрос о том, что государством управляют специалисты). Наука включает в себя марксизм.
Вопрос о непомерном честолюбии (Санься). Министерство ирригации: «одна гидро- и три атомных». (Поездка Цянь Чжэнъин в США: получить американскую помощь, заем для строительства в районе Санься и трех атомных электростанций.)
[Позиции Ли Жуя и Ху Яобана были, очевидно, близки или совпадали в том, что касалось вопросов управления страной. Речь, прежде всего, шла о том, что вместо «ганьбу», то есть «кадрового костяка партии», практически «партийных чиновников», номенклатуры, политкомиссаров государством должны были управлять профессионалы и специалисты.