Очевидно, что Ли Жуй, как и Ху Яобан, стремился к тому, чтобы переставить местами в сознании членов партии, да и всего общества науку и марксизм. При Мао Цзэдуне считалось, что марксизм и «идеи Мао Цзэдуна» превыше всего, что наука должна «подчиняться революции», «идеям Мао Цзэдуна» и марксизму в его маоцзэдуновском же понимании. Ху Яобан и его приверженцы, очевидно, видели свою задачу в том, чтобы ориентироваться на науку, полагая, что марксизм — это лишь одна из составных ее частей.
Характерным представляется и то, что в Китае в двадцатом веке всегда то подспудно, то явно происходила борьба по вопросу о том, что есть «учителя» Китая или кто такие «учителя Китая», кого можно считать «учителями Китая». Одни, такие как Мао Цзэдун, считали, что «учителя Китая» — это в какой-то степени Маркс, Ленин, но прежде всего, сам Мао Цзэдун и их идеи. Другие полагали, что двумя главными «учителями Китая» были «госпожа Наука» и «госпожа Демократия». Вполне очевидно, что Ху Яобан принадлежал к тем, кто разделял такого рода убеждения. Наконец, здесь затрагивались важные вопросы политического, международного и экономического характера. Речь шла о столкновении внутри руководства КПК и КНР сторонников разных мнений по совершенно конкретным вопросам. Это были проблемы обеспечения страны электроэнергией. Существовал амбициозный план создания одной громадной гидростанции на реке Янцзы в районе ущелий Санься и трех атомных электростанций. Причем были те, кто полагали возможным и нужным обратиться к США с предложением сотрудничать в сооружении четырех этих объектов. Предполагалось просить США предоставить громадный заем для строительства этих станций.
Таким образом, речь шла о перспективах стратегического сотрудничества с США на столетие вперед. Это был очень сложный вопрос.
Здесь также существовали разногласия. Одни, такие как Ли Пэн, считали это возможным. Другие, вероятно и Ху Яобан, проявляли осторожность и относительно всех такого рода громадных проектов, стремясь быть «поближе к земле», к реалиям китайской жизни, да и не думая, что США пойдут на такого рода сотрудничество.
Важно заметить, что речь шла, очевидно, и о будущих отношениях и с США и с СССР. По сути, Дэн Сяопин предполагал после смерти Мао Цзэдуна, на рубеже 1979—1980-х гг., что можно будет «склониться в одну сторону», в сторону США, на основе создания «общего всемирного фронта борьбы» против СССР, и в результате добиться от США громадных кредитов.
Тут просматривалась инерция мышления, стремление повторить в новом варианте то, что было сделано в 1949 г. применительно к СССР. Однако при этом не учитывалось, что США — это не наша страна, которая в 1949 г. действительно и дала КНР заем, и оказала неоценимую помощь, особенно предоставив в ее распоряжение умы наших лучших специалистов.
Вероятно, Ху Яобан, в отличие от Ли Пэна и Дэн Сяопина, выступал за сбалансированную политику в отношении СССР и США, выступал за то, чтобы вести дело к нормализации отношений с нашим государствам.
Ли Жуй хотел обменяться мнениями с Ху Яобаном по этим вопросам, обратив внимание на амбициозность и честолюбие авторов упомянутых проектов, сомнительных, по крайней мере, применительно к гидростанции в районе Санься, прежде всего, потому, что не было уверенности в том, что плотина на Янцзы окажется надежной, а также в связи с последствиями перегораживания плотиной высотой до 185 метров такой громадной реки, как Янцзы. Причем речь шла не только о министре Цянь Чжэнъин, но и о Ли Пэне, который, очевидно, хотел, спекулируя на этом проекте, заполучить в конечном итоге высшую власть в партии и в государстве. —Ю.Г.]
5. Вопрос об опасениях в связи с «уклоном в сторону отрыва от социализма».
[Спустя менее десяти лет после ухода из жизни Мао Цзэдуна, после того, как крестьяне стихийно разобрали землю из коллективных хозяйств по своим семейным наделам, было начато обновление в городах, в политической и экономической жизни, внутри партии, в ее высшем руководстве, уже возникло мощное сопротивление этим процессам. Причем было выдвинуто «страшное обвинение» в адрес Ху Яобана и его приверженцев — обвинение в «уклоне в сторону отрыва от социализма».
Представляется, что спекуляции на слове «социализм» могли оказаться действенными, особенно они могли воздействовать на номенклатуру партии, которая именно при прежнем «социализме» имела все свои привилегии.