В то же время он всегда мыслил самостоятельно и остался на этой позиции до конца. Поэтому он пришел, очевидно, к мысли о том, что главной причиной его смещения была его самостоятельность, самостоятельность его мышления. Оказывалось, что при Дэн Сяопине и Чэнь Юне нужно было приспосабливаться к их мнениям и только в этом случае можно было усидеть на своем посту.
Десять лет после смерти Мао Цзэдуна, особенно надо подчеркнуть, что в 1980–1986 гг., когда первым по рангу руководителем партии был Ху Яобан, в Китае не было культа личности, в том числе культа личности Дэн Сяопина; причем не существовало не только показного или рекламируемого культа личности, но не было и фактического единовластия Дэн Сяопина. Ху Яобан и граждане проявляли уважение к старым руководителям, вернувшимся на посты; студенты в 1984 г. на демонстрации в Пекине даже несли лозунг «Здоровья Вам, товарищ Сяопин!»; но преклонения, обожествления Дэн Сяопина не было. На протяжении всех этих десяти лет Дэн Сяопин играл важную роль при выработке и принятии решений, но не был единственным и единовластным распорядителем дел в партии.
Самостоятельность Ху Яобана сочеталась с принципиально иным подходом к решению проблем Китая; по сути, Ху Яобан предлагал иной путь развития Китая. К сожалению, Дэн Сяопин и Чэнь Юнь отвергли эту инициативу, а партия и народ не выступили в поддержку Ху Яобана. Так еще раз в истории Китая, после пришествия Мао Цзэдуна, китайский народ либо совершил ошибку, либо упустил шанс на то, чтобы идти не путем Мао Цзэдуна и не путем его последователей, в данном случае Дэн Сяопина и Чэнь Юня. Все, о чем говорилось выше, в совокупности и стало для Дэн Сяопина и Чэнь Юня побудительным мотивам при принятии решения об отстранении Ху Яобана с поста генерального секретаря ЦК КПК.—Ю.Г.]
(Он изо всех сил старался налаживать сотрудничество между двумя представителями старшего поколения, двумя властными старцами. Когда появлялись крупные проблемы, он обязательно запрашивал их указания. Одновременно он также должен был сталкиваться с различными препятствиями и помехами, а также с открытыми выстрелами или ударами и скрытыми стрелами или ударами в спину двух этих «левых князей», «князей, находящихся с левой стороны от трона», «двух вельмож из царства левых» [Ху Цяому и Дэн Лицюня. — Ю.Г.] И в конечном счете его сжали в тиски и подвергли ударам с обеих сторон. И в этой ситуации его личные проблемы были для него делом малозначительным. Он страдал и переживал из-за больших проблем, из-за обстановки в целом. Так как же он мог не лить слезы молча, не рыдать, но не в голос!)
[На протяжении всех этих семи лет, в 1980–1986 гг., Ху Яобану пришлось работать на посту руководителя партии в сложной обстановке. Он нес ответственность за все, что на практике происходило в стране.
При этом ему нужно было постоянно, каждый день, иметь в виду настроения и действия «двух гнезд».
Одно из них располагалось фактически над его головой, было выше него по положению. Таким образом, он должен был запрашивать его указания по всем важнейшим вопросам. При этом это «гнездо» было разделено на две половины глухой стеной; хозяева каждой из половин почти не общались между собой, но претендовали на роль распорядителей всей жизни партии и страны. Это были Дэн Сяопин и Чэнь Юнь.
Другое «гнездо» находилось формально как бы и «под властью» Ху Яобана или «на одном с ним уровне». Но оно вело себя не только самостоятельно, но крайне оппозиционно и враждебно. Главной заботой двух «хозяев этого гнезда», а ими были Дэн Лицюнь и Ху Цяому, которых в партии считали «двумя князьями левой руки» или «двумя воеводами левого крыла», ибо они занимали промаоцзэдуновские позиции, было постоянное, ежедневное противодействие курсу Ху Яобана на обновление и демократизацию, а по сути, на решение экономических и политических проблем Китая. При этом Дэн Лицюнь и Ху Цяому использовали тактику «жалобщиков»: пользуясь склонностью Дэн Сяопина и Чэнь Юня прислушиваться к тем, кто им что-то нашептывал на ухо, они все время внушали мысль о том, что Ху Яобан якобы, с одной стороны, хотел добиться ухода Дэн Сяопина и Чэнь Юня из политической жизни и, с другой — проводил курс на «возврат к капитализму», на внедрение в Китае «буржуазных свобод».
К началу 1987 г. оба «гнезда» объединили свои усилия и «взяли Ху Яобана» «в клещи», что и привело к его устранению с поста генерального секретаря ЦК КПК. — Ю.Г]