Раненых вывозили во многие провинции и крупные города КНР. До 25 августа были отправлены 1569 железнодорожных составов с ранеными, 470 авиарейсов; 100 263 раненых были переведены в Пекин, Цзилинь, Ляонин, Шэньси, Хэнань, Хубэй, Цзянсу, Аньхой, Шаньдун, Чжэцзян, Шанхай.
Из-под завалов удавалось извлекать людей даже на тринадцатый и на пятнадцатый день после землетрясения.
Во время землетрясения в Таншане погиб 51 иностранец: датчане, французы, японцы.
Тысячи китайцев откликнулись на беду, стремясь оказать бескорыстную помощь пострадавшим, в то же время были задержаны более 1800 мародеров.
У всего того, что происходило после землетрясения, была и политическая сторона.
Это несчастье случилось в тот момент, когда в высшем руководстве партии и государства обстановка была крайне неблагоприятной для населения.
Прежде всего, это было время, когда официально продолжалась «великая пролетарская культурная революция», чьи идейно-теоретические и политические установки главенствовали. Эти установки не содействовали решению практических вопросов; они лишь осложняли жизнь людей.
Руководители были озабочены борьбой за власть накануне близкого ухода из жизни Мао Цзэдуна.
Мао Цзэдун был жив или еще жив. Однако он физически существовал, но не был дееспособен. Поэтому большинство руководителей предпочитали сохранять статус-кво и ничего не предпринимать до того, как Мао Цзэдун испустит последний вздох.
Ситуация характеризовалась тем, что после событий на площади Тяньаньмэнь в апреле 1976 г. из руководства был вытеснен Дэн Сяопин, но не репрессирован. У Дэн Сяопина стало меньше рычагов власти, однако и он, и другие старые руководители ждали своего часа, насколько это можно было в их положении, готовились к нему.
Собственно, речь шла не только о Дэн Сяопине, но о многочисленных кадровых работниках партии, часть из которых была отстранена от власти, часть репрессирована, а часть понижена в должностях. Вместе с тем были и такие старые руководители, которые сохраняли власть, особенно среди военачальников. Все они были настроены против «культурной революции» и ее выдвиженцев. Их взрыв назревал. Его сдерживало лишь то обстоятельство, что Мао Цзэдун был еще жив.
В грядущих событиях Дэн Сяопин мог играть важную роль. Мог оказаться на гребне новой волны. Но не как «лидер номер один», а вместе с другими старыми руководителями. Иными словами, имя Дэн Сяопина могло стать знаменем протеста. Он сам мог стать символом протеста, но реально он должен был считаться и делить власть с другими старыми руководителями.
Более того, у старых руководителей, особенно у тех, кто действительно подвергся репрессиям, были и свои взгляды, которые далеко не всегда совпадали со взглядами Дэн Сяопина.
В борьбе против выдвиженцев «культурной революции» Дэн Сяопин и другие противники «культурной революции» могли быть вместе. При выработке политики после «культурной революции» могли возникать разные предложения о пути движения Китая в будущее.
Практически высшим руководителем партии и государства был в то время Хуа Гофэн. Он полностью разделял теоретические взгляды Мао Цзэдуна, прежде всего и особенно — его теорию «культурной революции». Хуа Гофэн поднялся к вершинам власти на волне этой «революции», относясь к числу ее выдвиженцев. Вместе с тем он должен был считаться со старыми руководителями, особенно с военачальниками, когда речь шла о практических вопросах руководства партией и государством.
Активную роль играли в этот момент те, кого именовали «четверкой», входя в состав высшего руководства КПК и держа в руках многие рычаги власти. Чжан Чуньцяо претендовал на руководство правительством. Ван Хунвэнь — на руководство партийным аппаратом. Яо Вэньюань — на руководство фронтом пропаганды и агитации, руководство идеологическим фронтом. Цзян Цин «примеривала платье будущей императрицы» Китая. Во всяком случае в сфере идеологии, пропаганды господство идей «культурной революции» и власть их проводников были подавляющими.
Более того, в номенклатуре КПК, спустя десять лет после начала «культурной революции», значительную часть составляли выдвиженцы «культурной революции», так что «четверка» не была одинока. Все они хотели сохранять свое положение и готовы были любыми методами бороться за свои посты и власть.
Напомним, что в момент землетрясения из жизни уже ушли и Чжоу Эньлай, и Чжу Дэ, иными словами, не было ни главы правительства, ни главы парламента страны, хотя формально эти посты были заняты, но эрзац-руководители исполнительной и законодательной власти не имели авторитета умерших и не были столь умелыми руководителями практической работы, работы по руководству государственными учреждениями.