Хотя я работала не подле премьера Чжоу Эньлая, однако точно так же, как и товарищи, которые работали подле него, да даже и как народ всей страны, я была глубоко тронута духом беззаветного служения народу, делу партии, который проявлял премьер Чжоу Эньлай; я относилась к премьеру с теплотой и уважением, которые исходили из самой глубины души. Каждый раз, когда мне приходилось зачитывать эти доклады врачей, которые терзали душу, я не могла не переживать; однако, не желая того, чтобы тем самым чрезмерно ранить чувства председателя Мао Цзэдуна, я заставляла себя не выражать внешне своей боли и печали…
Мао Цзэдуну делают операцию на глазах
Итак, один за другим заболели председатель Мао Цзэдун и премьер Чжоу Эньлай. Нет абсолютно никакой необходимости рассуждать о том, чья болезнь была тяжелее, а чья легче. Если говорить о состоянии здоровья, то заболевание председателя Мао Цзэдуна было более тяжким, чем болезнь премьера Чжоу Эньлая. Иногда же в болезни премьера Чжоу Эньлая происходили изменения, и его недуг оказывался более тяжелым, чем заболевание председателя Мао Цзэдуна. И вот тогда, когда они оба болели, весной 1974 г., к недугам председателя Мао Цзэдуна добавилась еще одна тяжелая болезнь. Он начал ощущать, что глаза его смутно различают предметы, что стало стоить ему больших усилий. Для человека, который на протяжении многих лет читал документы и накладывал на них резолюции, лично писал статьи, для человека, который трудился не покладая рук не было страданий непереносимее, чем эти. Однако председатель Мао Цзэдун усилиями своей сверхчеловеческой воли одерживал победы не только в войнах и в труднейших обстоятельствах, но был способен противостоять и болезням. Он держался и не позволил мне спешно пригласить врача, чтобы тот провел обследование, а также не разрешил мне сказать кому бы то ни было, что он потерял зрение.
Оказавшись перед перспективой утраты способности читать документы, он был вынужден задуматься над тем, как же ему накладывать резолюции на документах. Он сам лично всю жизнь шел впереди всех и всех вел за собой в деле хранения государственной тайны, соблюдения дисциплины и системы правил. Все документы, которые ему присылались, доклады, письма могли читать только он сам и его секретари по особо важным и секретным делам, и без его собственноручной резолюции никто не имел права самовольно знакомиться с этими документами и читать их. Предъявляя такие требования к тем людям, которые работали подле него, он предъявлял такие же требования и к своей родне и детям; они не были тут исключением.
В то время его личным конфиденциальным секретарем был товарищ Е Сюйфу. Это был кадровый работник НОАК. Человек он был бесхитростный, искренний; много лет следовал за председателем Мао Цзэдуном, к работе относился серьезно, ответственно; делал свое дело с усердием и осмотрительностью. Секретарь Е Сюйфу в это время заболел неизлечимой болезнью, находился в госпитале, и это волновало председателя. Он все надеялся на то, что секретарь Е Сюйфу сможет поправиться, вернется и продолжит работу. Поэтому на это время работу секретаря (получение и отправка документов) вместо него вела я.
Из-за того что зрение ему этого не позволяло, председатель велел мне читать ему документы, книги, письма, газеты, а он воспринимал все это на слух; и именно с этого времени работники из обслуживающего персонала начали вместо него на документах, относительно которых он высказывал свое мнение, в соответствии с этим мнением, рисовать кружочки и писать резолюции.
В августе 1974 г. в провинции Хубэй в городе Ухане в доме для почетных гостей на берегу озера Дунху, где остановился председатель Мао Цзэдун, он прошел обследование состояния зрения. Точный диагноз гласил: «Старческая катаракта». При этом степень поражения левого и правого глаза была различной. Это заболевание состоит в том, что в зрачке появляется белесый отсвет, отблеск, из-за чего хрусталик мутнеет. После того как болезнь председателя Мао Цзэдуна была выявлена и диагностирована, оказалось, что не существует таких методов лечения, которые бы быстро дали эффект. С медицинской точки зрения думать о мерах лечения можно было только после того, как болезнь пройдет несколько стадий: стадию возникновения опухоли, ее роста, созревания и стадию, когда опухоль будет находиться в перезревшем состоянии. Лишь тогда, исходя из состояния больного, только и можно заняться лечением болезни. Это означало, что при такой болезни оставалось только ждать; ждать до того момента, когда катаракта созреет, и только после этого оказывалось возможным сделать операцию.