второй фактор — «сталинская модель», перенесенная на китайскую почву. Эта модель возникла на особом международном и внутреннем фоне. Эта система, при которой сочетались строгая плановая экономика и сконцентрированная в центре государственная политическая власть, на короткое время оказывалась эффективной при распределении ресурсов, переброске рабочей силы, материальных сил, финансов. В КНР был создан такой строй, основой которого стала общественная собственность, а особенностью политическая диктатура;
третий фактор — продолжение и наследование феодальных традиций Китая; это часто называли восточной диктатурой или восточным деспотизмом, абсолютизмом; это был сложившийся в Китае традиционный политический строй или самовластие.
Три вышеозначенных фактора в совокупности и привели к тому, что в КНР сложилась система государственного социализма, которая являлась еще более строгой, плотной или глухой, чем в СССР и в странах Восточной Европы. Этот государственный социализм несет в себе махровые особенности феодально-военной диктатуры. При этом Коммунистическая партия страны строжайшим образом контролирует все политические, законодательные, административные, то есть исполнительные, судебные, военные, экономические организации, а также организации, действующие в сфере создания общественного мнения, в области культуры, образования, общественные и религиозные организации; этот контроль распространяется и доходит до каждого отдельного человека; партия все строжайшим образом подчиняет себе и все контролирует. Свобода и демократические права, которые человек получает со своим рождением, у индивида отняты. И нет никакой организации, которая могла бы самостоятельно представлять интересы людей.
Данная система является системой общественной собственности государства, которая в свою очередь является монопольной собственностью небольшого числа руководителей. Отдельный человек лишен права на собственность. Его минимальное существование зависит от экономической организации, то есть от учреждения, предприятия, в котором он работает. Это учреждение или предприятие в свою очередь контролируют партия и правительство. Поэтому данная система государственной собственности страшнее политической власти любой политической диктатуры древности и современности.
Свобода слова, политические права человека также находятся в зависимости от партии и государства. В случае инакомыслия людей могут репрессировать, могут исключать и отлучать, могут преследовать их самих, а также их родных, друзей, детей.
Приведем только два примера.
Первый пример. Если во время «культурной революции» в КНР (1966–1976 гг.) кого-либо относили к категории «классово чуждых элементов, выступающих против партии, социализма и председателя Мао Цзэдуна», то таких людей отправляли заниматься тяжелым физическим трудом на весь остаток их жизни, снижая их социальный статус до уровня рядового рабочего или крестьянина. Причем это решение распространялось также на всех членов семьи такого работника, городского интеллигента. Более того, даже регистрационная запись или коллективный паспорт всей семьи должены были отсылаться, скажем, из Пекина, где семья жила до этого, в деревню, следствием чего было то, что никто из членов семьи уже никогда не мог, не имел права вернуться в город.
Второй пример. Для каждого крестьянина при власти Мао Цзэдуна устанавливался классовый статус или классовая принадлежность. Такой ярлык носил каждый человек из числа сельского населения континентального Китая. И это самым кардинальным образом отражалось на его политическом, социальном, экономическом положении и на судьбе его самого и его родственников.
Впервые для крестьян тех районов, которые уже находились под властью Мао Цзэдуна и его партии, классовый статус определялся в 1946–1948 гг.
Партия устанавливала классовую принадлежность, разделяя крестьян на шесть категорий: (1) землевладельцы, или помещики, чтобы самим термином вызывать классовую ненависть к ним; (2) богатые крестьяне, или кулаки; (3) крестьяне-середняки с высоким уровнем достатка; (4) крестьяне-середняки; (5) крестьяне-середняки с низким уровнем достатка; (6) бедные крестьяне, или, дабы вызывать к ним самим этим термином только сочувствие и подтверждать классовую ненависть к богатым крестьянам и землевладельцам, крестьяне-бедняки.
Первые две категории рассматривались как классовые враги. Разница между богатым крестьянином и крестьянином-середняком с высоким уровнем достатка состояла всего-навсего в том, что середняк нанимал работать на себя только одного работника в год, а богатый крестьянин нанимал двух таких работников. В том случае, если нанимались работники, чтобы трудиться более чем один год в расчете на одного человека, но менее чем на два года, вопрос о классовой принадлежности решался в зависимости от объема эксплуатации. В том случае, если второй работник эксплуатировался на протяжении одного квартала за целый год, его хозяина относили к числу богатых крестьян, или кулаков, в противном случае он оставался в числе середняков, пусть и с высоким уровнем достатка. Иначе говоря, он в категорию классовых врагов не входил.