Потом, не торопясь, словно не чувствуя на себе нетерпеливых взглядов, Малинин прошествовал к кровати.
— Нy-ка, сержант, — сказал он расположившемуся там и задремавшему было милиционеру и, когда тот наконец поднялся, извлек из-под кровати чемоданчик, раскрыл. Потом так же не спеша пошел к двери.
Они столкнулись на улице у телефонной будки — лицом к лицу… Парень звонил по междугороднему, и Малинин, стоя в ожидании у будки, слышал его отрывистый, возбужденный голос. То, что парень нервничал, стучал в сердцах кулаком по стенке кабины, и в особенности его железнодорожный форменный китель — это все как-то сразу насторожило Малинина
А когда парень, швырнув на рычаг трубку, выскочил из кабины и они впрямь столкнулись лицом к лицу, сомнений у Малинина не осталось: он! Тот самый, с оторванным рукавом. Сумасшедший из серенького утра, напугавшийся до смерти.
И он раздумал звонить, потащился по улице вслед за парнем.
Шагу пришлось прибавить — парень шел быстро. Быстро и как-то бочком, отвернув от прохожих лицо. Шмыгал мимо людных мест в тихие улочки. Но и на улочках — Малинин это ясно видел — на него оглядывались, останавливаясь, провожали долгими взглядами.
Но вот Малинин его потерял. Свернул следом за угол, а там никого. Потоптавшись, двинулся было в обратную сторону, но вовремя заметил витрину в глубине переулка.
Сквозь витрину он разглядел парня — уже за стойкой, с кружкой в руках. И вошел в пивной бар.
Потом Малинин с кружкой подошел к стойке, где расположился парень, и встал напротив.
— Не помешаю? — спросил он.
Парень кивнул, даже не посмотрев.
Не такой уж он был и парень. Малинин смотрел с интересом, разглядывал открыто: лет тридцать на вид, молодой такой папаша, отец семейства, уже вполне солидный и уверенный.
Он, видно, помешал парню — тот, чувствуя взгляд, поднял глаза, посмотрел настороженно. Неизвестно, сколько б они еще так простояли, переглядываясь, только парень вдруг залпом допил пиво, поставил кружку и быстро вышел из бара.
Малинин тоже вышел на улицу. Знакомая фигурка уже маячила далеко впереди.
Парень свернул в переулок и, снова оказавшись на центральной площади, быстрым шагом направился к Дому культуры. Там стоял милицейский «газик».
Малинин, вышедший следом на площадь, видел, как парень пырнул в «газик" и через минуту-другую на ступенях Дома культуры появился Ермаков. В сопровождении пожилого железнодорожника он тоже подошел к «газику».
— А этот где… как его… Ну, который спрыгнул? Помощник машиниста.
— Губкин, — пояснил Голованов, начальник депо. И обратился к водителю: — Губкина не видел?
— Здесь Губкин, — донесся из-под тента голос парня.
Сели, поехали. Начальник депо рассказывал:
— Такая есть идея — депо имени Тимониных, отца и сына, Михаила и Евгения. Машинист, сын машиниста. Два героя. Я у его отца помощником начинал. Под бомбежкой составы водили. Михаила на моих глазах ранило тяжело, так и не оправился, умер после войны… А Евгения я за руку в депо привел, стал у меня помощником. Видите как — отца хоронил, теперь вот сына…
Открылись ворота. Они въехали на территорию депо.
— Вот оно, хозяйство. Вы у нас впервые? — снова заговорил Голованов. — Тесновато, конечно, постройки довоенные. Давно ставили вопрос о расширении. Сейчас, я думаю, это дело решится. Сами понимаете, в свете последних событий… Грешно говорить, но Евгений нам помог…
В приемной начальника дожидались люди. Когда Голованов с Ермаковым вошли, сразу несколько человек поднялось навстречу.
— Члены ведомственной комиссии. Бобров, ревизор по безопасности… — Голованов начал представлять ожидающих Ермакову. — Фесенко, замначальника по движению… Плоткин, начальник смены…
— Здравствуйте, — кивнул Ермаков и, не дожидаясь хозяина, прошел в кабинет.
Через мгновенье появился Голованов:
— Ну как? Пускай войдут?
— Зачем?
— Не хотите познакомиться?
— Так я познакомился. Заключение при мне, с их подписями. Целых девять подписей.
— Ну тогда всё?
— Пока всё.
Голованов кивнул и занял место за массивным столом. И сразу оказался среди макетов, грамот и вымпелов — знаков многолетней работы, успешной и признанной. Распорядился по селектору:
— Пухова с дрезиной — к диспетчерской. И Губкина давайте, где он там?
Тут дверь открылась, появился Губкин.
— Есть Губкин, — сказал он, входя.
Ехали на дрезине через лес Ермаков, Голованов, Губкин и еще двое в железнодорожной форме. С обеих сторон стеной подступала чаща. Ехали и ехали в ее сумерках, храня молчание.