— Да?! — удивилась я. — Понят-ненько… Но если что, на того жирного уродского лирта я всё равно, ик, не согласна!
Катриса подала мне свежесделанную ромашку, и я принялась отрывать лепесток за лепестком, а приговаривали мы все хором:
Любишь…
Не любишь…
…
Лепестков было много, я, пожалуй, раза три повторила ненавистный уже стишок.
К сердцу прижмёшь…
Остался один лепесток, последний.
Сердце заколотилось сильно-сильно, и я, пусть даже опьяневшая от местного ягодного алкоголя, разозлилась на себя за это. Нужен мне этот… дурак.
Пусть посылает хоть к чёрту, хоть к хмыре.
…лишь бы вернулся скорее.
Глава 17
Кто-то тихонько, почти ласково теребит меня за плечо, гладит по щеке, а я, между прочим, сплю, и мне так неожиданно хорошо, так тепло и уютно.
Ну, кому ещё понадобилось до меня докопаться, а?
— Кларисса, уйди-и, — наугад тяну я, не открывая глаз. — Если ты припасла мне очередного хмырова клиента, то мне и одного вчерашнего достаточно. Дай поспать!
— Интере-е-е-сно, — так же нараспев произносит голос в ответ. Мужской голос. — А можно поподробнее, по поводу клиентов?
Я резко открываю глаза и сажусь, отчего голова начинает моментально звенеть воскресным колоколом. Рядом со мной, точнее, с небольшой софой, накрытой вязаным покрывалом, на которой я и свернулась калачиком под невероятно эффективно усыпляющим пуховым одеялом — никогда под такими не спала! — на корточках сидит изрядно посвежевший Март и смотрит на меня, чуть прищурив тёмные глаза с трогательно длинными ресницами.
На меня, растрёпанную, заспанную, с опухшими глазами, ниточкой слюны из уголка рта и бормочущую что-то там о клиентах!
Тьфу, позорище.
— Вернулся чуть раньше, — всё столь же задумчиво продолжает Март и не спешит подняться. — А тут такое веселье. Моя беспамятная лирта спит посреди гостиной дома любовных утех в таком смутительном виде, и пахнет от неё перебродившими ягодами черноцвета. Старый извращенец Артлан наворачивает круги вокруг сего заведения с просьбами увидеть неприступную чаровницу с локонами цвета морской волны и пожамкать её за всякое, хотя одновременно намекает, что у него, у него-то! — не хватило средств, такую высокую цену заломила лирта за свои услуги. Девицы говорят, что вы просто очаровательна и просят оставить себе, как домашнюю зверушку. А у центрального гостевого входа красуется неописуемый цветочно-эротический шедевр, и все в один голос твердят, что это идея лирты Камиллы. Агнесса, я тебя на сутки только одну оставил!
"Точно, к чёрту пошлёт", — я окончательно проснулась, спустила голые ноги с софы и едва не взвизгнула, поняв, что вчерашнего платья на мне больше нет. Что на мне почти ничего вообще больше нет, кроме той постыдной пародии на трусы и не менее постыдной пародии на лифчик, которую вчера я-таки вытребовала у лирты хозяйки. Я закуталась в одеяло и строго рявкнула:
— Отвернись немедленно! — платье, к счастью, нашлось поблизости.
— Надо же, сама стеснительность! — Март повиновался с донельзя недовольным видом. — Так а что там насчёт лирта Артлана? После озвученной им цены мне даже в одной комнате с вами находиться не по себе, лирта!
— Я бесценна, конкретные цифры — целиком инициатива вашей ближайшей приятельницы. Старому извращенцу понравились мои волосы, с Клариссой произошло некоторое недопонимание, лирт пришел ко мне прямо в комнату и получил скамейкой по голове, — я пожала плечами, торопливо натягивая дурацкое платье, вжимаясь голой спиной в спинку софы: уж лучше у девчонок помощи попросить. — Должен был отстать по идее, но он, похоже, тот ещё… страдалец, — слово "мазохист" тут явно тоже не знали.
— Не следовало привлекать к себе излишнее внимание, — укоризненно произнёс мой спутник. — Волосы — слишком явная примета, а мы, вообще-то, скрываемся.
— Не следовало тебе меня сюда приводить! — разозлилась я. — Можно подумать, я специально нарываюсь!
Хотя, конечно, он прав — нечего было мне пытаться в одиночку проникнуть в бордельную сауну, тоже чистюля нашлась. Надо было сидеть и смотреть в окошко, как смирная Рапунцель.
— Если кража королевской реликвии это "не нарываться"…
— Ничего я не крала! — прошипела я, окончательно рассердившись. — Ты обещал, что поможешь, а я тебе поверила. Уверена, свою сестру ты никогда бы не оставил в борделе! В таких вот трусах!
— Моя сестра не оказалась бы в тюрьме! — прорычал Март, а я поднялась, наплевав на свой полуголый вид, и выскочила из комнаты, стараясь всё же не переходить на бег, а двигаться с достоинством. Сбежала по лестнице вниз — и остолбенела.