— М-м-м, представь себе, что потеряв память, то есть, забыв о том, как оно всё устроено здесь, я получила память о каком-то другом мире, немного похожем на Магр, немного другом. Там есть различные животные, некоторые очень даже мерзкие и противные, и отравляют самим фактом своего существования жизнь некоторых нервных, трусливых жителей, поэтому я просто тебя спрашиваю, есть ли они тут, что непонятного?!
— Агнесса, — вздыхает Март, прикрывает на миг глаза, и я чувствую себя маленьким приставучим ребенком рядом с донельзя утомлённым родителем. — Разумеется, у нас есть существа, которые опыляют цветы. Но про всё остальное… Так ты уверена, что хочешь именно сейчас об этом поговорить? Обо всяких странных созданиях, которые тебе почудились?
— Я просто хочу понять, та жирная склизкая многолапая крылатая тварь, которая сидит у тебя на голове, мне чудится или нет?
Март нервно дёргается и мгновенно шлёпает рукой себя по макушке.
…Я поразилась скорости его реакции, выверенному, звериному движению. Тварь свалилась замертво, к сожалению, прямо на наш с Мартом стол, прямо на наш с Агнессой стейк, начисто отбивая остатки аппетита. Первое увиденное мною иномирное насекомое было похоже на крылатого червяка, плод немыслимой любви мотылька и сороконожки, длиной в мой указательный палец. Бррр.
Лучше бы я не спрашивала. Не только про другого человека, но и про мир не стоит знать всю подноготную.
Отвести взгляд от существа было трудно. Такие проявления инаковости в мире, в целом не отличающимся от моего кардинально, завораживали, даже если они были настолько неприятными на вид. А ещё…
— Ты можешь это поднять?
— Поднять? — Март снова не понял, подцепил существо за крыло, приподнял, а я отшатнулась.
— Не так! Оживить, как тогда с крысой?
— Могу, только зачем?!
— Хочу.
Я отчего-то понизила голос и инстинктивно пододвинулась ближе.
— Хочу. Покажи мне свою магию.
— Ты хочешь увидеть, как я оживляю дохлого тварта?
— Очень хочу. Правда.
— Ну… — Март неуверенно улыбается краешками губ. — Если очень… Какая ты странная, лирта.
На первый взгляд, не происходит ничего особенного. Мурашки не бегут по коже, то есть бегут, конечно, но только от напряжённого ожидания. Март не делает пассы руками, не шепчет жуткин заклинания, волшебную палочку тоже не достаёт. Просто смотрит на существо, а ногти на его руках темнеют и заостряются.
Тварь подскакивает, словно ожил не он, а стол, и стол мечтает немедленно брезгливо стряхнуть с себя этакую пакость. Подскакивает и поднимается вверх, делает круг вокруг стола, опускается на руку юноше. Я вижу, как из полураздавленного брюшка сочится что-то белое. Насекомое вновь поднимается в воздух, рисует какой-то знак в воздухе.
— Ты этим управляешь?
— Да, но только в плане самых простых команд, существо-то примитивнейшее. Лирта, отчего вы смотрите на меня с таким испуганно-восторженным видом, словно я подарил вам Стилос?
— На кой мне эта здоровучий мёртвый красный небесный шар? А это… Это магия. Это чудо, Март. Жуткое, но всё-таки чудо.
Крылатая сороконожка падает куда-то под стол, и больше мне нет до неё никакого дела. До неё — нет, а вот до мага, сидящего напротив…
— Да, и что?
— Просто представь себе, что в тех мирах, которые мне привиделись, ну, с несуществующими животными, нет, и никогда не было магии.
Март моргает, один раз, другой, потом решительно поднимается со своего места, бросает на стол пару зеленоватых металлических квадратиков. Местные деньги. Небрежным жестом вытирает руки о новые немятые брюки.
— Прекрасная лирта, позвольте пригласить вас в одно удивительное местечко, — непривычно галантным, серьёзным голосом произносит Март, отбрасывая каштановые пряди с лица. — Если вам так уж хочется посмотреть на магию и страшных существ…
Глава 19
— Как насчёт визита в одно невероятное милое местечко и небольшого приключения? Ты хочешь увидеть магию и, наверное, хотела бы получше узнать Магристу? Хотела бы увидеть море?
— Свидание, лирт Мартен? — я демонстративно закатила глаза, но в глубине души… В самой глубине…
Да, как не стыдно это признать, чего-то такого хотелось. Очень. Не такой вот задымлённой и закопченной забегаловки в каком-то Тиратой забытом местечке, где готовили вкусно, как выразился Март, "для своих", но было уныло и тускло. Хотелось волшебства, и чем дальше — тем больше. Успеть увидеть то, о чём я столько мечтала в детстве. Напоследок прочувствовать этот странный мирок и — что уж греха таить — одного его вихрастого аборигена. Не особо задумываясь о будущем и его туманных безрадостных перспективах. Потому что никакого будущего здесь, и уж тем более с Мартом, у меня быть не могло. И не только из-за этого идиотского обвинения в преступлении, которое я не совершала.