Меня начало трясти еще больше. Я невольно начала прислушиваться ко всем шорохам и собиралась с секунды на секунду грохнуться в обморок. История оборвалась резким звонком мобильника. Я вскрикнула, Алексей выронил четвертую сигарету, а мужики от неожиданности побросали лопаты и принялись вылезать из ямы. Я разозлилась: кто не выключил мобильник?! Разобрав, «слюнтявую» мелодию, поняла – что это я. Сенин отец возмутился: «возьми бабу на дело – проблем не оберешься». Остальные посоветовали быстрее ответить на звонок.
Тихим голосом я сказала:
-Да?
-Привет, чего шепчешь? Ты где? – спросил с усмешкой в голосе мой ничего не подозревавший муж.
-На кладбище, – прошептала я.
-Где? – спустя пару секунд спросил он.
-На кладбище.
-Ты что там делаешь? – сурово спросил он и, услышав правдивый ответ, жутко взбесился и наорал на меня. Обозвал меня очень грубыми словами, что на нормальный язык означает «чокнутая», заставившая мужиков плясать под свою дудку и сбившая их с….
Я терпеливо его выслушала, зная прекрасно, что перебивать мужа, когда он злится, бесполезно. И приняв к сведению, что он надерет мне все, что можно надрать, когда подъедет, попросила:
-Слушай, ты когда будешь ехать за мной, приезжай, пожалуйста, на «бусе».
-Я лучше захвачу лопату, прибью тебя и там же закапаю...
-Нет, лопаты у нас есть. Лучше возьми бус. Мало ли, он нам очень понадобится.
-Для чего? – взревел мой муж.
-Ой, ладно. Не могу говорить. Тут сейчас Сеня с отцом гроб вскрывать будут. Пока, – заявила я и повесила трубку. Представляю, как взбесился Антон.
Две минуты прошло, пока мужики откручивали винты от крышки гроба. Когда они ее сняли, то, посветив фонариком, мы все могли убедиться: Виталик лежит с зажатым мобильным телефоном в руках. Его поза немного изменилась.
От этого «открытия» у меня ноги стали ватными. Я чуть сама не свалилась в гроб. Ухватившись за Алексея и чувствуя, как теряю сознание, я услышала от него:
-Ну да. Он жив.
-Как жив? – спросила я и уселась прямо на землю, с опасением и любопытством заглядывая в темную яму, где покоился гроб с моим самым лучшим другом.
-Вот так, – спокойно заявил Алексей.
Осторожно спустившись, он взял руку Виталика и, слегка ее приподняв, вытянул вверх конечность «покойника». На моей голове находилась шахтерская каска с включенным ярким фонариком, но этого мне показалось недостаточно. Я отобрала еще фонарик и, посветив им, убедилась, что рука дорогого друга осталась в таком положении, в котором ее вытянул Алексей. То есть, если я сейчас протяну свою дрожащую от страха конечность немного вниз, то с легкостью могу пожать ладонь своего лучшего друга.
Я так и сделала. Вначале, я почувствовала его ледяную, мертвую руку. Но, когда я слегка сжала свою ладонь – его ладонь инстинктивно сжалась. Причем, весьма ощутимо. Я в ужасе попыталась выдернуть свою руку, но вместо этого потеряла сознание.
Пришла в себя от того, что кто-то бьет меня по щекам. В первую секунду я не поняла где я. Почему здесь темно и почему надо мной нависает незнакомый мужик?! Правда, ко мне тут же пришло понимание: я на кладбище, ночью, и это не незнакомый мужик, а Алексей. Мне стало легче. Я уселась на земле. Осень, бабье лето, не холодно. Дурацкие мысли в моей голове не желали собраться до кучи. Я повернула голову вправо и обомлела. Рядом со мной была яма, в которой лежал Виталик с вытянутой вверх рукой.
Я с перепугу выругалась и собиралась повторно упасть в обморок. Но вспомнила, что друг вроде как живой.
-Он точно жив? – с сомнением спросила я.
-Точно, – кивнул Алексей и ответил мне что-то на своем медицинском.
-А по-нашему? – попросила я.
-Он не окоченел, мышечная масса в норме, зрачки реагируют на свет, значит – мозг работает. Рефлексы тоже в норме, ты сама могла в этом убедиться.
-Ну да. Так, а что с ним? Он в коме? – дошло до меня.
-К коме приводит поражения Центральной нервной системы. Так же у человека в коме нарушено физическое состояние, и человек не реагирует на внешние раздражители.
-Да, она у нас еще тот внешний раздражитель, – хмыкнул весело Сеня.
Сейчас, зная, что его брат жив, он был невероятно весел. Его отец, наоборот, хмурился и курил без перерыва.
-Эй, – проворчала я. – я вообще-то могу обидеться.
-Не надо обижаться. Тебе еще мужа уговаривать, чтобы он нам помог.
Не успел Сеня это произнести, как со стороны кладбища послышались торопливые шаги. Обернувшись, я радостно расплылась в улыбке. Но увидела выражение лица мужа, ярко высвеченное фонариком на моей голове, и радоваться передумала. Сказать, что супруг был зол – ничего не сказать. Я всерьез решила, что он меня убьет. Как раз прикидывала, что пора мне очень быстро бежать. Но тут Антон увидел раскопанную яму. Далее перевел взгляд, полагаю, на стоявший на холмике гроб. Там мирно покоился Виталик.