- Очень хорошо. Просто отлично. А свинцовая труба с вашими отпечатками и засохшей кровью вашей жертвы-разве это не улика?
- И что дальше? Где она у вас, эта труба? Сможете предъявить её полиции?
Мартин вновь залился каким-то лошадиным ржанием и со сладкой миной повернулся к Малле.
- Вы невероятно спокойны, правда? Думаете: этот идиот отослал мне единственную убедительную улику, вместо того чтобы пойти и все рассказать полиции. И ошибаетесь. Вам я отправил точно такой же кусок трубы, вымазанный кровью. Но не тот, мой дорогой друг. Совсем другой, и кровь на нем куриная. Признаю, что шутка вышла глупая, но нужно же было подготовить вас к разговору. Вот для того и пакет, письмо и звонок во время вашего отсутствия.
Больше Франсуа и не думал выкручиваться. Бледный, тяжело дыша, он ненавидяще уставился на Мартина.
- "Я у этого мерзавца в руках. Он может делать все, что угодно. Он единственный свидетель и у него все улики... Я должен их забрать. Должен, любой ценой!"
А тот продолжал:
- Мсье Малле, если вы попытаетесь предпринять против меня какие-то действия, в случае если со мной случится несчастье, орудие преступления вместе с соответствующим письмом будет доставлена в полицию в течение двадцати четырех часов. Я человек осторожный.
- Ну так что? - выдавил Франсуа.
- Ничего особенного. Я сказал вам все, что хотел. Могу засадить вас за решетку. Полагаю, вы сумеете верно оценить стоимость того, что я о вас знаю...
- "Он блефует. Наверняка безумец. Невозможно быть свидетелем убийства и не сообщить в полицию. Нет, он определенно ненормальный."
Наступила долгая пауза. Мартин, закончив свою речь, достал очередную сигарету, облизнул фильтр и закурил.
- Сколько вы хотите?
- Я простой человек, у меня скромные запросы. Небольшой дом в деревне, садик, где можно разводить цветы...
- Так сколько?
- Пять лимонов.
- Что?
- Пять миллионов, разумеется, наличными.
Франсуа схватился за горло, словно его душили.
- "Пять миллионов? Да где же их взять? Допустим, заложу наш дом в Шато, продам машину и украшения жены. Пусть заплачу, но у меня же ничего больше не останется. Ничего, и в следующем месяце останусь без работы. Это невозможно. Но если откажусь платить, он выполнит свои угрозы-выдаст меня полиции. Нет, все отрицать-и ничего они не докажут... Но отпечатки пальцев, проклятые отпечатки..."
- Нет у меня таких денег! Вы с ума сошли!
- Имей я пять миллионов-смогу и вылечиться! Это мое последнее слово. Подумайте как следует, мсье Малле. Только недолго. Я позвоню вам послезавтра утром. И вы мне скажете-да или нет. но предупреждаю: в том случае, если вы не цените свою свободу в эту сумму, и если рискнете отвергнуть мое предложение, я могу ближе заинтересоваться вашей женой. Вы слышите меня? Я займусь ей вплотную. У вас красивая жена, мсье Малле. Наверняка вы её очень любите, и если что-нибудь случится, уверен, вы почувствуете себя в ответе за это. Гарсон, сколько я должен за два коньяка?
Когда Франсуа поднял глаза, Мартина уже не было.
- "Я знаю принципы шантажа. Если начать платить, перестать просто невозможно. Придет день, когда останусь без гроша. Но он убьет Джульетту... Нет, так рисковать я не могу. А может быть лучше отдаться в руки правосудия? Какой будет скандал... И Джульетта мне этого никогда не простит, я это знаю. Бросит меня, а это даже хуже, чем если бы умерла. Тем хуже. Я должен рискнуть и любым способом отобрать у него улики. Даже если придется ещё раз совершить убийство."
- Гарсон, еще коньяк и счет.
Из ресторан он вышел, немало удивленный, что никто в толпе на него не смотрит. У дверей агенства заметил выходящего из машины Шазеля в компании шведки. Шеф направлялся в сторону агенства. Ускорил шаги, чтобы успеть войти раньше, чтоб поскорее оказаться в его кабинете и сунуть ключи Шазеля в карман плаща из верблюжьей шерсти.
XI.
- "Странно, но после разговора с Мартином я чувствую себя куда спокойнее. Наверняка потому, что неизвестность кончилась. До сих пор я опасался самого худшего. Теперь знаю, что у полиции на меня ничего нет. Знаю, что Шазель даже не догадывается, что я намеревался его убить. Только один человек-Мартин-знает о моем преступлении. Но он не опасен. Я найду способ его обезвредить. Буду делать вид, что согласен на его предложение, предложу встречу, при которой должен произойти обмен-пять миллионов за орудие преступления. Разумеется, у меня пяти миллионов не будет, но зато у него будет та свинцовая труба и я её отберу. И тогда он окончательно успокоится. Навсегда. Я должен её заполучить... Нужно забрать у Шазеля мой револьвер. Ведь дубликаты ключей у меня..."
Джульетта разговаривала по телефону в соседней комнате. Франсуа хорошо её слышал. Договаривалась о встрече.
- Хорошо, до завтра. Пока.
Вернулась в гостиную. На ней было желтое платье, туфли на очень высоких каблуках, волосы свободно падали на плечи. Села рядом с Франсуа. Была весела и довольна. Франсуа обратил на это внимание.
- Утром я иду к Эдиане. Она представит меня одному господину из Южной Америки, который хочет организовать разъездной показ моделей. Представляешь, шестимесячная поездка по Южной Америке!
Ее радость раздражала его. Думала только о поездке, а не о нем. Ведь он останется совсем один. С трудом справляясь с голосом, спросил:
- И ты бы поехала? Оставив меня?
Джульетта пожала плечами.
- Ты тоже можешь ехать, не возражаю. Но кто заменит тебя в агентстве?
Он кисло усмехнулся. Последних десять дней он то и дело словно попадал под холодный душ. Мгновение покоя-потом удар и так без перерыва. Как только расслабишься-дурные вести тут как тут. Но на этот раз он не сдастся, нет, он будет бороться.
- Поездка наверняка не состоится, - заявил он. - По крайней мере, не с твоим участием. Ты не поедешь.
Джульетта удивленно повернулась к нему.
- Но почему? Не вижу, что мне может помешать.
- Я. Я запрещаю тебе ехать.
- Ты? По какому праву?
- По праву, которое ты мне сама дала, выходя за меня замуж. Должна остаться со мной, иначе...
- Что иначе?
Гнев уступил вдруг место глубокому унынию. Нет, не способен он ни с кем бороться, он просто несчастный глупец, влюбленный без взаимности в собственную жену. Сделал какой-то неопределенный жест и, уронив голову на грудь, умолк. Джульетта не отставала:
- Нет, продолжай. Ты уже сказал и слишком много, и слишком мало.
Молчал. Джульетта встала и ушла.
- "И снова то же самое, я все испортил. Не могу я так больше, не могу. Куда не повернусь, повсюду встречу или ненависть, или равнодушие. И не у кого спросить совета..."
Отправился за Джульеттой в её комнату. Встретила она его более чем холодно. Закурив, он беспокойно зашагал взад-вперед.
- Джульетта, ты не можешь оставить меня одного. Сейчас я все объясню...
Искал в её глазах хоть искру интереса, но она занялась маникюром. Слова он подбирал с трудом.
- Я убил человека.
Флакончик с лаком выпал у Джульетты из рук, оставляя на туалетном столике красное пятно. Она потрясенно уставилась на Франсуа.
- Убил человека, - с нажимом повторил он.
- Но... Как это может быть? Ты не пьян?
- Нет. Я говорю правду.
- Кого?
- Не знаю.
- Когда?
- Неделю назад. В тот вечер, когда ты поехала к Фехтерам на бридж.
- Но почему?
Смотрела на него как на совершенно чужого человека, с явным страхом во взгляде. Франсуа раздавил в пепельнице окурок, присел на край кровати и обхватил голову руками.
- Шазель решил меня уволить. Это было три недели назад. Сказал, что больше не хочет меня видеть. Ненавидит меня из-за тебя.
- Из-за меня?
- Да, поскольку ему так и не удалось тебя заполучить. Скоро найдет кого-нибудь на мое место и вышвырнет меня на улицу.
- Почему ты мне раньше не сказал?
- Вот, говорю сейчас. До последнего момента была надежда, что все как-то устроится. Ну вот, и я решил убить Шазеля.
Он горько рассмеялся.
- Вел себя как последний идиот. Поджидал его у дома, увидел, как выходит. Пошел во тьме за ним, решив убить его свинцовой трубой. Был пьян, ничего толком не видел и потому перепутал его с другим. Убил человека, которого никогда в глаза не видел.