— Почему? — спросил Джеф. — Вы что-то имеете против меня?
— Нет-нет. Но, насколько мне известно, вас разыскивает полиция. Они уже были здесь, и меня не удивит, если придут еще раз.
— Мне нужно поговорить с миссис Грейсон, — ответил Джеф, — всего минуту, не больше.
Фиск, казалось, все еще пребывал в нерешительности, но в этот момент из комнаты его окликнул женский голос, и это, очевидно, помогло ему решиться. Посторонившись, он дал войти Джефу и зашагал впереди него.
Если Диана Грейсон и была опечалена смертью мужа, то, по крайней мере, внешне заметно этого не было. Ее платиновые волосы отливали мягким блеском в свете торшера, а облегающее платье цвета электрик больше подходило для ужина в «Таманако», чем для траура. В одной руке она держала сигарету, в другой — рюмку с коньяком и при виде вошедшего Джефа гостеприимно указала на маленький столик с бутылками и стаканами, стоявший перед диваном.
— Входите, мистер Лейн, — сказала она. — Хотите выпить?
— Нет, большое спасибо, — отказался Джеф. Он совершенно не представлял, с чего начать, и, отдавая долг вежливости, стал извиняться, что нагрянул в столь поздний час, но она тут же его перебила:
— Оставьте, я уже потратила немало времени, притворяясь перед другими. Из того, что я вам сказала сегодня утром, вы должны были понять, какие чувства я испытывала к вашему сводному брату. Конечно, меня потрясло то, что случилось сегодня. Каждый счел бы эту историю просто ужасной. Никто не любил жизнь больше, чем Арнольд, и мне его жаль. Но я не могу притворяться, ведь для меня Арнольд давным-давно умер; внутри у меня все перегорело. В нем было что-то злое, и со временем это его сгубило.
Джеф вспомнил замечание Луиса Миранды, что Грейсон злой человек. Он покосился на Фиска, который переминался с ноги на ногу.
— Мистер Лейн хотел поговорить с тобой, Ди, — сказал Фиск и забрал стакан. — Я пока пойду в свою комнату.
— Я предпочел бы, чтобы вы остались, — решительно возразил Джеф, на всякий случай преграждая ему путь.
Фиск не тронулся с места, и Джеф нашел, что с сегодняшнего утра тот явно переменился. Он не улыбался и смотрел на Джефа суровым недружелюбным взглядом.
— Почему? — спросил Фиск.
— Потому, что я не хочу, чтобы вы известили полицию.
Фиск поставил стакан назад. Теперь его взгляд стал откровенно враждебным.
— Вы думаете, что сможете помешать мне в этом?
— Я могу попытаться.
— Без палки?
— При чем тут палка? — удивленно уставился на него Джеф.
— По словам полиции, именно так был убит Арнольд. Палкой или тростью.
— Прекратите!
Диана Грейсон резко поставила свою рюмку на стол. Голос ее звучал нетерпеливо и раздраженно.
— Сядьте, Дадли! Пожалуйста!
Она подождала, пока Дадли выполнил ее требование, потом, подняв брови, обратилась к Джефу:
— Я хорошо понимаю ваше беспокойство. Но вы ошибочно судите о Фиске. Он не хотел мстить Арнольду, и я тоже. Что случилось, то случилось. Это произошло и ничего изменить нельзя, а что касается меня, то я в данный момент испытываю только одно: облегчение.
Джеф верил ей. То, что сказала эта женщина, не шокировало ее, потому что он знал своего сводного брата.
Ее неожиданная откровенность облегчила для него ситуацию, и он решил действовать не так, как думал вначале. Взяв рюмку, налил себе коньяку и сел.
— Миранда того же мнения, — начал он.
— Миранда? — оба взглянули на него с откровенным удивлением. — Луис? Вы его видели?
— Да, вечером, — ответил Джеф. — Не могу точно воспроизвести его слова, но смысл был тот, что ему полегчало с тех пор, как Арнольда не стало. Скажите, — обратился он к Диане Грейсон, — вы знали, что он намеревался завтра вечером лететь в Нью-Йорк и хотел взять с собой Мюриель Миранду?
— Кто намеревался?
— Ваш муж.
Некоторое время она сидела неподвижно, скрестив руки на груди и заложив ногу за ногу. Затем она медленно повернулась к Фиску. Когда она опять взглянула на Джефа, глаза были непроницаемы, голос звучал надменно.
— Я вам не верю, — сказала она.
Джеф достал из кармана авиабилеты и положил их на диван рядом с Дианой, наблюдая, как та внимательно рассматривала сначала один, потом другой.
— Вы об этом не знали? — спросил Джеф.
— Конечно, нет.
— А если бы знали?
— Трудно сказать, — бесцветным тоном произнесла она, — но я не стала бы его удерживать.
Фиск выпрямился в кресле.
— Что все это значит, Лейн? — спросил он раздраженно. — Она ведь вам сказала, что ничего не знала. Вам этого мало?