Ленси бормотала, что дх’эр Наместник только вчера обустроил её, заказал всё самое дорогое и лучшее, вот этот ковёр под мои нежные ножки и вот это ложе...
Я молча улыбалась, пока она помогала расшнуровать платье, снять корсет и подъюбники.
Нас действительно воспитывают, заставляют заучивать тонны предписаний, обучают манерам и молчанию... которое мне всегда плохо давалось. Жаль, что ниатари выбирают не по характеру, а по силе – так говорил тот драхх, который время от времени приходил в наш храм, чтобы проверить меня. Я часто задавала неудобные вопросы, пока не поняла, что лучше молчать.
– Он хороший, – прошептала Ленси, наполняя мне ванную.
– Спасибо, – кивнула я, – дальше я сама.
Слушать о том, какой хороший мужчина, который совсем скоро придёт и сделает то... от чего хотелось закусить губу и разрыдаться, было выше моих сил.
В окно виднелась Мельда, словно насмешка, напоминала слова Айрин.
Так близко и так далеко...
***
Будь его воля, он забрал бы девушку сразу. Эллинге Сольгард не любил балы и все эти бесполезные развлечения. В его жизни давно уже не было им места.
Он забрал бы её домой, сделал бы сразу же своей, чтобы никто больше не мог претендовать на эту удивительную силу, которая возникла в мире Эрсе, когда он уже ничего не ждал.
Но она выглядела такой молодой, цветущей, ей так хотелось праздника, свадьбы...
И в её глазах он видел страх. Отвращение и страх. Он и без того поторопился. Нужно было дать Иви этот день, время проститься с семьёй, с прежней жизнью. А может, и вообще с жизнью.
И вот теперь он стоял у двери в спальню, – свою собственную спальню! – впервые за долгое время ощущая неуверенность.
Он должен сделать её своей. Сегодня, сейчас. Он видел, как реагировали на неё все эти молодые драххи. И слышал, как на них реагировал её узор Прада.
Девушка, которая подходит чуть ли не каждому. Откуда она такая взялась и как её умудрились проглядеть?
На эти вопросы он ответит потом. После того, как соединит её силу со своей, как сделает её женщиной... Когда уже никто не сможет на неё претендовать.
Эллинге решительно толкнул створки, входя. Традиция требовала ритуальных одежд, постепенного обнажения перед женой.
Он не любил этих глупых людских традиций, считал условностями. Да и опытные женщины, которые до сих пор бывали у него, не слишком пугались драххового тела. Даже когда на коже проступала чешуя. Во всяком случае, они в последний раз закрывали глаза полностью счастливыми.
Но ради молодой жены он облачился в лёгкие домашние брюки и расшитый серебром шёлковый синий халат, распахнутый на груди. Пусть рассматривает, лишь бы...
От этого «лишь бы» внутри всё взводилось пружиной. Если бы не одежды, он мог бы и не удержаться, накинуться на неё сразу же.
Она стояла посреди спальни. В длинной, струящейся ночной рубашке. Светлые распущенные волосы лились по плечам тяжёлым каскадом. Он приблизился, склонившись к этим чудесным волосам, вдохнул их аромат. Аромат девственности, чистоты и яркого огня Прада.
Коснувшись пальцами щеки, повернул к себе её лицо.
И замер, увидев её глаза.
Огромные, наполненные слезами. Губы дрожали, как и руки.
– Иви, – шепнул он, пробуя на вкус её имя.
Губы манили, пьянили. Он даже не помнил, когда испытывал такое влечение к женщине.
Хотелось скинуть с неё сорочку, любоваться изгибами, целовать, овладеть ею... множество раз. Столько, сколько позволит огонь Прада.
Девушка сжала зубы, словно с трудом сдерживая гримасу отвращения. Ему захотелось что-нибудь разнести. Схватить её за волосы, содрать рубаху, заставить...
Впервые за столько лет появилась та, кто может подарить надежду. Та, кто выдержит его силу, примет его семя, сможет выносить наследника.
И она, в отличие от остальных женщин, не смотрела на него с восторгом и вожделением. Она дрожала, готовая отклониться, оттолкнуть.
– Я твой муж, – произнёс он, укрощая клокочущую ярость, раздирающее желание напомнить, кто здесь мужчина и хозяин.
Девушка глухо всхлипнула.
– Я буду нежен, – шепнул он, коснувшись её щеки, длинной стройной шеи.
Подхватив на руки, он уложил её в кровать. Скинул халат, открывая плечи – широкие, по которым с таким удовольствием водили ладонями редкие любовницы. Коснулся тесёмок её рубашки. Молодая жена ухватилась за ткань, словно это могло его остановить.
– Ну же... позволь мне показать тебе, какое наслаждение может ожидать женщину...
Его голос сделался хриплым, кончики пальцев с наслаждением скользили по нежной коже опаляющими прикосновениями.