Фиолетовые волосы. Фиолетовые глаза. Тонкий нос и странная, словно победная улыбка на губах. Я не могла понять, нравится он мне или нет – но если сравнивать со вчерашним, то пожалуй да. Он не пугал меня настолько.
Рассказывала о себе, как было принято, он задавал редкие наводящие вопросы. Татуировка зудела всё сильнее, разгоралась всё ярче. Так и хотелось почесать руку.
Волнение перекатывалось в груди. Неужели это означает, что всё? Что сегодня я обрету жениха, и совсем скоро – мужа?
Музыка стихла, не заканчиваясь совсем, но и не мешая.
– Благодарю, – Сгерр с ощутимым удовольствием коснулся губами моей кисти.
Развернулся, окинул взглядом вернувшихся в зал соперников. И провозгласил, поднимая вверх мою руку:
– Уважаемы дх’эры. Возможно, никто из вас не станет возражать, если я заявлю права на эту ниатари? Очевидно, что она превосходно мне подходит.
– Со всем уважением к преемнику, – выступил тот синеволосый, которого я увидела ещё из окна. Он тоже был неплох собой, но ассоциации играли не в его пользу. – Вы лишь недавно изъявили пожелание участвовать в смотринах, в то время как я ждал этого события больше года, наблюдая за очаровательной Иви издалека.
Я вздрогнула, холодок пробежал по спине. За мной наблюдали, а я даже не предполагала! Ещё год назад ощущала себя такой беззаботной, казалось, страшный день наступит нескоро... А получается, ко мне вовсю присматривались... и судя по гулу голосов, согласным кивкам голов, не только синеволосый.
Хищно улыбнувшись, Сгерр вынужден был склониться, отступить. Похоже, в тайне он не считал никого из них достойным соперником.
Я бросила взгляд на матушку, батюшку. Отец стоял чуть нахмурившись, мама тайком промокала слезинки.
– Крафф Иссурд, – представился тайный наблюдатель, протягивая мне руку.
Я в очередной раз назвала себя, вкладывая в неё свою.
Татуировка снова вспыхнула, медленно меняя цвет в сторону синего.
Лицо Краффа озарила радостная улыбка.
Ох, да что же это означает?! Неужели я подхожу им обоим?!
Троим, напомнил внутренний голос. Троим.
Правда, вчера она не посинела, свет был серебряным. Но очень ярким.
Айрин, к сожалению, нельзя было участвовать в празднике: только родственникам и драххам. Но я глянула туда, откуда она собиралась тайком наблюдать за нами. Хотелось верить, что подруга поддерживает хотя бы мысленно.
Рядом закружились Сгерр с Улиной, ещё пять девушек оставались ждать своей очереди. Брат мог пригласить на танец только ту, которая никому из соискателей не подошла. Но по мере сил старался развлечь и насмешить.
И снова танец, разговор ни о чём в качестве знакомства – драххов нельзя было спрашивать, чем они занимаются, вообще нам предписывалось не задавать никаких вопросов.
А вот Крафф расспрашивал, и в отличие от Сгерра – не просто наугад, о чём мог бы спросить любую из нас, а вполне конкретно. Куда мы так надолго ездили осенью, как поживает мой дядюшка из Изенура...
Это было странно и приятно, что он настолько изучил мою семью и привычки, знает почти всех даже дальних родственников... Драххам не разрешалось знакомиться с ниатари до совершеннолетия, но ещё не зная, подойдём ли мы друг другу, он всё равно выяснил обо мне столько...
– А о других ниатари вы тоже всё разузнали? – вырвалось неожиданно.
Крафф окинул меня странным взглядом, и я прикусила губу.
– Только о вас, – улыбнулся.
Продолжая крепко держать меня за руку даже после того, как танец окончился, он приблизился к Сгерру.
Тот поблагодарил Улину, обернулся к нам. Её узор вяло поблёскивал фиолетовым, но по сравнению с моим, можно сказать, молчал.
– Я готов оспорить ваше право, дх’эр Клашасс, – произнёс Крафф. – Ниатари идеально подходит и мне.
Сгерр нахмурился. Я тоже была в недоумении. Бывало за весь праздник татуировка никак не проявлялась, ни один из драххов не подходил и все оставались ни с чем, разочарованные. А тут сразу два, и от прикосновений обоих рука зудела, пекла, а татуировка сияла, как и довольные улыбки на их лицах.
– Твоё право, – признал Сгерр. – Столько прекрасных девушек дожидаются вашего внимания, дорогие дх’эры. Возможно, вы готовы отступиться от чести сражаться за хозяйку дома?
Этот фиолетовый явно привык повелевать. Но уважаемые и дорогие дх’эры не желали отступаться от чести.
Мне пришлось танцевать с ними дальше. Ноги не держали, запястье покраснело: татуировка удивительным образом реагировала на каждого, на кого-то сильнее и ярче, на кого-то меньше, но меняла цвет и сияла.