— Да, — Инесса пригладила, а потом вдруг взъерошила волосы. — Это было бы слишком. То есть — слишком, если бы мне бутылкой по голове попало. А ты эти гостинцы Трешневу везла?
— Бутылку, как понимаешь, я все же не везла! А остальное — так, муж положил: дочке и тестю с тещей гостинцы. Но там и нам хватило бы угоститься… Слушай, а зачем на меня напали? И кто?! Гастарбайтеры нелегальные?
— Женскаго полу… В балаклавах, а в ушах — целые вереницы сережек… И татуировка на шее… Странные какие-то получаются гастарбайтерши… Пойдем вызовем полицию — пусть разбираются.
Побрели дальше.
— Я, когда по кумполу получила, было руки разжала, — продолжала вспоминать Инесса. — Эта вскочила, юркая, но я вторую за ногу схватила — и тоже, представляешь, она, они обе в трениках были, в костюмах спортивных, черных…
— Как раз такие и шьют нелегально в мастерских подпольных… — вставила Ксения.
— Штанина задралась, а там татуировка тоже мелькнула — змея. Кобра, кажется… Но они вдвоем как-то со мной, лежащей, справились… Я все же лицо берегла. И убежали.
— Да, вовлек нас Андрей Филиппович в приключения. Аппетит после такого потеряешь…
— А я как раз, когда разволнуюсь, ем без остановки. Приглашаешь? Но учти — подчищу твой холодильник. Превращу его в ледяную пустыню.
Чудесный переводчик
Полиция и дежурный следователь приехали на удивление быстро, зато оформление документов с осмотром места происшествия затянулось до рассвета. Инесса и Ксения решили еще до их приезда не распространяться о «Кизиловом утесе» и обо всем прочем, но подробнейше описали все обстоятельства нападения — пусть ищут.
Наконец блюстители правопорядка уехали.
— Хочешь — спи у меня, — предложила Ксения. Ее удивил звонок Инессы мужу в ожидании полиции.
Нет, сам по себе звонок был понятен. Ксения даже не удержалась от обычной в таких случаях фразы: «Не спит. Волнуется, конечно».
На что Инесса бросила:
— Конечно, не спит. Из Интернета не вылезает.
Ксения деликатно вышла, но слова Инессы слышала.
Разговор вышел очень коротким.
— Я задержусь на несколько часов… Нет, ничего страшного… Да, самолет опоздал… Все в порядке.
«Что, он даже не ревнует?» — удивилась Ксения.
Но такой вопрос в лоб не задашь, тем более Инессе.
А теперь домой едет.
Впрочем, Инесса тут же объяснила почему.
— Если сейчас задержусь, от тебя до меня по пробкам три часа тащиться буду. А сейчас пролечу как валькирия.
— Я тебя провожу!
— Это тебя, а не меня сопровождать надо. Сиди, а лучше ляг. Надо было и «скорую» вызвать. Вдруг все же у тебя сотрясение мозга.
— Голова не болит. Давай-ка хоть с тобой спущусь.
На воздухе уже рассвело.
— Пройдусь до твоей машины, — решила Ксения. — Кто на меня сейчас нападет? После того, как полиция приезжала…
Остановились у «Лады-Надежды».
— Все-таки, — сказала Ксения, — мы что-то делаем неправильно. Отдай Трешневу этот роман, чтоб он отнес его новому следователю. Ты — мать, я — мать, чего это мы должны чужую работу делать?! И с Борькой я поговорю, когда вернется.
Инесса молчала. Потом вздохнула:
— Ты пока что в поликлинику сходи. К терапевту для начала. Прием с восьми, знаешь. С головой не шутят. А еще лучше — врача на дом вызови.
— А как же грядущие фуршеты? — улыбнулась Ксения.
— Сегодня же попрошу президента эксклюзивно для тебя вынести что-нибудь деликатесно-диетическое и навестить пострадавшую в рамках послефуршетной заботы о людях.
«Трешнева попроси!» — взглядом сказала Ксения.
«Трешнев на посту!» — взглядом ответила Инесса.
Но продолжиться дуэли было не суждено.
Явный дворник, среднеазиатской наружности, в оранжевой жилетке, стоял перед ними.
— Доброе утро, госпожи, — довольно чисто по-русски сказал он. — Это не ваша? — обратился к Ксении.
В руках у него были ее дорожная сумка и раскрытый Ксенин загранпаспорт.
— Ее, конечно! — Инесса вцепилась в сумку. — Где вы ее взяли?
Дворник протянул Ксении паспорт.
— Ваш. Я так и увидел. Я ничего не брал. Только документы смотрел. Там лежала, — показал на кусты. — Меня диспетчер предупредила, что нападали.
Ксения уже рылась в сумке. Маленькая сумочка, которую она еще в аэропорту сунула в большую, была на месте. И кошелек в ней на месте, и полторы тыщи сторублевками, и двести гривен по пятьдесят. Подавно мелочь. И гостинцы не сперли. Но мобильника не было. Хороший, отец на новый год подарил…
— А телефон? — спросила она у дворника. — Телефона там не было?
— Ничего не брал, честное слово. Только в полицию не звоните.
— Чем ей звонить? — усмехнулась Инесса. — Наверное, мы тебе верим. Но в сумку ты полез совершенно зря. Надо было диспетчеру сдать.
— Знаю, — махнул рукой дворник. — Было бы еще хуже…
Но этот тезис развивать не стал.
Помолчал.
— Хотите, вместе пойдем, скажете, что я при вас нашел!
— Аллах с тобой, никуда мы уже не пойдем. Мне вообще ехать надо… Вполне прилично говорит по-русски, — обратилась она к Ксении. — Не то что наш… Только жестами изъясняется.
— Я по-русски хорошо говорю, — вдруг гордо сказал дворник. — И пишу тоже. Я школу с золотой медалью окончил. И с красным дипломом Киргизский государственный университет имени пятидесятилетия СССР, между прочим. В аспирантуру поступил…
Инесса и Ксения всмотрелись в бедного хвастуна:
— Надо же! А сколько же тебе лет?
— Сорок четырех лет скоро.
— Считай, одно поколение. Хорошо выглядишь. Но числительные склоняешь плохо.
— Забываю. Практики мало. И в Москве по-русски мало говорю.
— Понятно. А зовут тебя…
— Шабданбай. У вас Данилой называют.
— Скажи, пожалуйста, Шабданбай, ты какой факультет окончил?
— Исторический.
— А киргизский язык знаешь?
Шабданбай-Данила усмехнулся:
— И узбекский знаю, и татарский, и туркменский. Английский тоже знал хорошо. Я этнографией занимался.
Инесса открыла дверь своей «Надежды», достала из салона пакет с «Кизиловым утесом»:
— А это прочитать и перевести сможешь?
Дворник-историк всмотрелся в страницы, полистал:
— Это не смогу. Это, думаю, по-турецки.
— Правильно. Красный диплом подтверждается.
— А турок знакомых у вас нет? — оживилась Ксения.
— С турками мы не работаем. Но тут сейчас бригада асфальт кладет… там гагауз есть. Самосвал водит. Он, наверное, точно знает. В Кишиневе когда-то в их академии наук старшим научным сотрудником был… Он, правда, не этнограф, но ему понятнее будет…
Инесса посмотрела на часы и присвистнула.
— Пробки наворачиваются… Слушай… э-э… Данила. Сейчас я поеду, а ты проводи Ксению до ее подъезда. А когда твой гагауз приедет, дай ему мой телефон, пожалуйста. — Написала на листочке. — Только пусть позвонит обязательно. Сегодня он будет?
— Каждый день работают.
— Вот и передай! Надеюсь, все будет в порядке.
— И мне свой телефон запиши. Я ведь без связи осталась. И Андрея, пожалуйста.
Оба телефона Инесса написала по памяти, молча. Протянула бумажку.
— До свидания.
Дворник заглянул в листок.
— До свидания, Инесса Владиславовна, — не без усилий проговорил он.
Добравшись до квартиры, Ксения приняла душ. Все одно — после всех переживаний даже сонливости не было. И голова болеть перестала после таблетки парацетамола.
Выпила кофе и поплелась в поликлинику.
Но что поликлиника?
Ссадину на ее ноге Инесса замазала зеленкой так, что пришлось надеть летние брюки. А остальное у врачей особых эмоций не вызвало, хотя покачали головами, выслушав ее рассказ, даже сводили к главврачу; но сотрясение мозга не устанавливается, давление нормальное… Все же выдали больничный на три дня и — если что, вызывайте «скорую».