— Однако телефон мой утащили тоже! — напомнила Ксения.
— Это понятно — посмотреть твои контакты, — уверенно сказал Трешнев. — И это даже хорошо. Там у тебя забиты все телефоны Бориса?
— Конечно. А почему хорошо?
— Пусть знают, то есть пусть узнают.
— Я-то думаю, в этом ничего особого нет, — возразил Ласов. — У многих, кто был на «Норрке», наверняка есть телефоны следаков, и Бориса тоже.
— Но что-то я не вижу особой активности со стороны этих многих! — с жаром возразил Трешнев. — Это мы суетимся, туда-сюда-обратно…
— Но почему на меня и Инессу напали женщины? — напомнила Ксения.
— Это я на них напала! — напомнила Инесса, пригубив водки из своего пластикового стаканчика. — Хотя вопрос остается: почему женщины?
— Представить, что это была Махаббат-Маша, трудновато! — признал президент.
— Обе были с татуировками. У одной на шее, а у другой на ноге, — напомнила Инесса. — Змея какая-то. Вроде кобры.
— А что! — воскликнул Трешнев и чокнулся с Инессой. — Хорошие приметы.
— Этих татуировок сейчас… — меланхолически возразил Ласов. — Особенно у женщин. Папуаски какие-то… Насчет татуировок не все так безнадежно. Если на Ксению напал кто-то из нашей тусовки, можно раскинуть мозгами…
— А чего раскидывать… — Караванов смотрел в свой стаканчик с белым вином. — Никто из нас таких татуировок не помнит.
— Да! — Трешнев вновь хлебнул из своего стакана. — Мы хотя и не ленивы, но нелюбопытны. Не смотрим по сторонам, вперившись в свои фуршетные тарелки… А начинать поиск сейчас, на исходе фуршетного сезона, хотя и в льготных условиях дамской полураздетости…
— Тем более что дамы эти, если это не случайные дамы, едва ли будут стараться попасть нам на глаза, — заметила Инесса.
— Но они уже могли попасться! — воскликнул президент, пивший красное вино. — Кто у нас фотографирует на фуршетах?
— Я добиваюсь, чтобы на фуршетах не фотографировали, — строго сказал Трешнев. — И даже неуклонный Гриша Бурцевич считает, что в жрущем состоянии неприлично фотографировать даже халявщиков.
— Андрюша, я знаю вашу заморочку. Она правильная, но маловыполнимая. Даже для всегда целеустремленного Бурцевича. Фотографируют многие…
— Причем часто до фуршета, — напомнил Караванов.
— Правильно! А постоянные наши фотохудожники — Виктор Васильевич, дай бог ему здоровья, и Степан. Виктор Васильевич, правда, уже ушел, а Степан еще здесь. Попросим их показать свои закрома, вдруг что и обнаружится.
— Да, Леша, пожалуй, это самый короткий путь по направлению к истине, — согласился Трешнев и исчез среди толпящихся в этом уютном подвальном зальце, чтобы через несколько минут вернуться с коренастым молодым человеком в джинсовом комбинезоне, с фотосумкой и фотоаппаратом с огромным объективом на груди.
Поздоровались.
— Дело в том, дорогой Степан, — начал Трешнев, — что наша Инесса пишет статью о татуировках в литературной среде. Материала у нее уже немало, но, разумеется, она не может не обратиться к вам. Без вашего зоркого глаза, без вашего угла зрения ей не обойтись.
Степан без улыбки чуть наклонил голову в сторону Инессы.
— Наверняка в ваших архивах есть фотографии с татуировками…
— Я ведь не татуировки фотографирую, — возразил Степан. — Хотя, конечно, волей-неволей что-то попадает в кадр…
— Все равно, — Трешнев продолжал выступать представителем невольной исследовательницы, которая, впрочем, всем своим видом выражала согласие с каждым трешневским словом. — Инесса хотела бы их посмотреть…
Степан возвел глаза вверх:
— Андрей, ты же знаешь, какие у меня архивы…
— Нам… ей нужно самое новейшее, недавнего времени. Но если можно, поскорее. А то редакция торопит…
— Нет, на иллюстрации я давать не буду. Может возникнуть головная боль.
— Какие иллюстрации, Степан! Научный журнал. Только текст, описания.
Степан вновь задумался.
— Хорошо. Сброшу, что найду, на флешку. Приходите завтра в «Президент-отель»…
— А что там завтра? — встрепенулся президент, трудившийся над виноградной гроздью.
— Как всегда, много всего. Но меня позвали поснимать на мастер-классе для менеджеров бензоколонок. Потом, понятно, свободное общение, фуршет… Думаю, с аккредитацией у вас проблем не будет. Вот телефон…
Халявщики поневоле
Честно говоря, на этом фуршете бензоколонок Ксении делать было нечего. Татуировки на нападавших она не видела, подавно трешневское воркование с Инессой сразу доводило ее до белого каления. Но этот невероятный академик-метр д’отель аккредитовал в «Президент-отель» не только Инессу, но и ее. О чем радостно сообщил за два часа до мероприятия.
И вот теперь стояла с ним у метро «Октябрьская-радиальная» в ожидании почему-то опаздывавшей Инессы.
Впрочем, когда она появилась, выяснилось, что причина опоздания была очень здравой. Уже выйдя из дома, Инесса сообразила, что фотографии можно просмотреть прямо на месте, и возвращалась с дороги за ноутбуком.
— Умничка! — завелся Трешнев. — Нам это и в голову не пришло, да, Ксения?
— Поэтому сейчас по этой голове моим ноутбуком и получишь! — рассердилась Инесса. — Что за лексика! Скажи мне еще: «респект и уважуха»!
— Несса! Это же игра со словом! Снижение справедливого, но все же пафоса. Современный стиль.
Зря, зря она приперлась на это рандеву воркующих словесников!
— Мне не нравится такой кулинарно-попсовый стиль! — одернула его Инесса. — И Ксении тоже не нравится, посмотри на нее!
— Пойдемте! У нас полно работы. Посмотреть фотографии, желательно результативно, и заправиться у бензоколоночников. Надеюсь, ни их, ни нас организаторы голодными не оставят.
— Андрей, а дома ты когда-нибудь ешь? — не удержалась Ксения.
— Скучный вопрос. Неинтересный. Но могу тебя уверить, что и дома я не голодаю. Так что не отвлекайся, а слушай мой инструктаж. Я, как положено, аккредитовался от своего «Доброго слова». Это правильно: доброе слово и бензоколонке приятно. Хотя, конечно, еще приятнее наличными. Инесса как обычно — обозреватель журнала «Мир науки». Кто сказал, что получение бензина и тем более его розлив по повышающимся ценам — не наука?
— А если взаправду? Ты что, Инесса, и в «Мире науки» работаешь?
— Представь себе, недоверчивая ты наша! — Трешнев не позволил своей красавице и рта раскрыть. — Сразу видно, что ничего, кроме ученых записок, не читаешь! Инесса уже несколько лет ведет там рубрику об этимологии и лексике. Кстати, Несса, вот и новая тема тебе намечается — названия бензоколонок и жаргон заправщиков. Надо будет поинтересоваться…
— Нам надо свое успеть! — Инесса сегодня оделась под стать мероприятию: салатные бейсболка и рубашка с зеленым платочком на шее, джинсовые, с помочами шорты до колена, на ногах — белые кроссовки, точь-в-точь заправщица какой-то преуспевающей фирмы.
— Успеем все! А ты, Ксения, аккредитована как корреспондент интернет-газеты «Свежий ветер». Держи бейджик. — И он протянул Ксении пластиковый квадратик на голубой ленте. — Но надевать на себя не надо. Просто называешь фамилию. Если вдруг еще какой-то Котляр объявится, предъявишь паспорт. Не бойся, мы с Инессой будем рядом. Пустяк-вопрос.
— Значит, все-таки и я попала из Академии фуршетов в банальные халявщики? — Ксения подумала, что есть удобный повод покинуть парочку. — Может, я пойду, а вы без меня разберетесь?
— Интересный поворот… — Трешнев растерялся.
— А я не чувствую себя халявщицей, — сказала Инесса. — Ты, Андрон, когда последний раз заправлялся?
— Две недели назад.
— А я вчера. На полтинничек бензинчик вырос в сравнении с предыдущей заливкой. А летом вообще грозят, что дороже доллара станет. Так что и этот фуршет они на нас окупят.
Словом, Ксения поплелась с ними. Действительно, на проходной никаких проблем не возникло — все трое были в списке.
В гостинице ЦК КПСС «Октябрьская», ставшей теперь «Президент-отелем», Ксения никогда прежде не была.