- Да она просто не хочет этого понимать, - зло сказала женщина. Сегодня вечером они прилетают. Даже не знаю, как еще с ней говорить...
Дронго оглянулся. Женщине было лет сорок пять, может, чуть больше; плохо уложенные волосы, резкие черты лица, большой, вытянутый нос, несколько выпученные глаза и полное отсутствие талии. Сидевшему рядом с ней крупному лысому мужчине было за пятьдесят. Они ужинали вдвоем за столиком, который был накрыт на четверых.
- Как хочешь, так и говори. Торчинский тоже прилетит?
- Как обычно. Ей даже не стыдно, что она принимает у себя в доме этого певчишку. Все знают, что он в нее влюблен, и...
- Помолчи, - вдруг сказал мужчина. - Жураевы уже пришли.
За спиной у Дронго раздались восторженные голоса и звуки поцелуев. Очевидно, вновь пришедшие несколько опоздали, так как Жураев все время извинялся.
- Только постарайтесь не опаздывать завтра, Дима, - напомнил ему мужчина, сидевший за столом. - Иначе Марк и Катя на вас обидятся. Такой повод здесь собраться! Хорошо, что вы оказались в Риме.
- Мы приехали с Капри, - послышался томный женский голосок, очевидно, принадлежавший супруге Жураева. - Вы знаете, сейчас все отдыхают на Капри или в Сардинии. Это стало так модно. Лазурный берег - уже вчерашний день. Там сейчас столько всякого сброда. Невозможно никуда выйти, повсюду наши бывшие соотечественники. Понаехали из разных республик, снимают себе номера-сюиты, отвратительно ведут себя...
Дронго вспомнил, как несколько лет назад наблюдал за тремя дамочками, лежавшими на пляже отеля "Негреско". Они обучали стоявшего рядом официанта настоящему русскому мату. Они загорали топлесс, а он, стоя в униформе, вынужден был повторять за ними непристойные выражения, вызывая дружный хохот своих наглых клиенток.
- Поэтому мы с Леонидом никогда не ездим на такие курорты, - сказала женщина, сидевшая за столом. - Мы вообще любим отдыхать у его родителей в Анапе. Там чудесные места. И девочке нашей там хорошо, да и мы славно отдыхаем от дел. Сейчас приехали сюда только из-за Марка и Катеньки. У них такое событие - пять лет совместной супружеской жизни.
Дронго посмотрел на прибывших. Молодая женщина с нарисованными бровями все время посматривала на своего мужа, словно сверяя с ним свои высказывания. Мужчина был высокого роста, у него был большой выпуклый лоб, тонкие губы, прямой длинный нос. Очки придавали его лицу некий налет интеллигентности. Он был старше своей супруги лет на десять. И если ей на вид можно было дать лет тридцать пять, то ему соответственно - сорок пять.
- Ваша Екатерина просто умница, - восторженно сказала супруга Жураева. - Ты даже не знаешь, Клава, как мой муж относится к твоей сестре и ее супругу. Они ведь молодцы, такая прекрасная пара. На них смотреть просто удовольствие. Мы видели их фотографии в журнале. Они так хорошо смотрелись. А вы где остановились?
- Прямо тута, в "Хилтоне", - ответила Клавдия. - Зачем нам куда-то еще ехать? Все равно они сегодня вечером приедут сюда, и банкет будет завтра в отеле, прямо у бассейна.
Дронго подумал, что речь Клавдии сразу выдает в ней не слишком давнего завсегдатая отелей "Хилтон". Скорее, они приобщились к "благам цивилизации" только в последние годы.
- Кто-нибудь еще будет? - поинтересовалась Жураева.
- Нет, Леночка. Насколько я знаю, будет узкий круг. Приглашены только самые близкие, пара итальянцев, вы и мы. Больше никого не будет. Да, еще из Вены обещал приехать сам Олег Торчинский, если, конечно, сможет вырваться.
- Что вы говорите? - явно обрадовалась супруга Жураева. - Значит, прилетит сам Торчинский. Я даже не думала, что смогу увидеть его живьем.
- Увидите, увидите, - засмеялась лающим смехом Клавдия. - Я его уже видела у Кати в прошлом году на именинах. Наверно, и сейчас приедет.
Дронго чуть поморщился. За его спиной сидели нувориши, которые, очевидно, сделали деньги в безумные девяностые. Торчинский был популярным оперным певцом и обычно гастролировал за рубежом. Очевидно, на завтра намечался банкет, на котором он должен был присутствовать.
- А где вы остановились? - спросила Клавдия. - Я думала, вам будет удобнее в "Хилтоне".
- Сюда далеко добираться, - снисходительно объяснила ее собеседница. Мы живем в "Эксельсиоре" на Виа Венетто. Сюда трудно добираться, Клавочка, а наш отель находится в самом центре. Говорят, сам Челлини любил бывать в этом отеле.
- Не Челлини, а Феллини, - поправил жену Дмитрий Жураев.
- Конечно, Феллини, - нервно дернулась его супруга. - Я просто оговорилась. А ты сразу должен меня поправить. Я ведь знаю, что Феллини был всемирно известным режиссером. А Челлини, кажется, художник. Нам рассказывали про него во Флоренции.
Никто не стал уточнять, чем именно занимался Бенвенуто Челлини, и Дронго усмехнулся. Несоответствие между нажитыми капиталами и манерами этих нуворишей было столь разительным, что сразу бросалось в глаза. Их дети, отправленные в лучшие западные школы, уже пытались разобраться в итальянском искусстве и понять разницу между Феллини и Челлини. Правда, только те, кто хотел учиться. Тем, кто не хотел, не помогали даже лучшие западные университеты. Если человек хочет остаться кретином, то его переубедить почти невозможно. Некоторые умудрялись поменять несколько школ и вернуться домой, так и не получив достойного образования.
Дронго жестом подозвал официанта и попросил принести счет. Отметив свой номер, он расписался, дал официанту на чай, спустился на первый этаж и вышел из ресторана.
Отель "Кавалери Хилтон" считался одним из лучших отелей итальянской столицы. Расположенный на вершине холма Монте-Марио, он славился своими бассейнами, теннисными кортами и чудесным садом, окружавшим здание отеля. С любого этажа можно было любоваться прекрасным видом итальянской столицы. При входе в отель гостей поражало мастерство итальянских дизайнеров, оформивших холл в красно-золотых тонах. Спустившись по винтовой лестнице на нижний этаж, можно было пройти к расположенным в саду бассейнам. Слева от лестницы находился ресторан, где гости завтракали по утрам, а справа - закрытый бассейн. Реставрированный в середине девяностых, "Кавалери-Хилтон" считался одним из самых дорогих отелей Рима.