Рядом с собором находилась святая лестница, двадцать восемь мраморных ступенек, привезенных в Рим матерью императора Константина Еленой. Согласно легенде, именно по этим ступенькам поднимался в дом Понтия Пилата Иисус Христос. Чтобы войти в папскую капеллу, верующие должны были подниматься по этим ступенькам на коленях.
В соборе Дронго обратил внимание на супругов, оживленно шептавшихся у алтаря. Он подошел поближе, узнав Жураевых, тех самых собеседников семьи Соренко, которые ужинали с ними вчера в отеле "Хилтон".
- А я тебе говорю, что нам нужно туда пойти, - злилась женщина. - Что ты из себя строишь? Тоже мне магнат. Рядом с Лабунским ты никто. Пустое место, пшик один.
- Ты меня еще будешь учить, - зло парировал муж, - с твоими мозгами место только на кухне. Мы сегодня поедем на ужин. Мне обязательно нужно быть там.
- Опять хочешь поглазеть на эту стерву? - разозлилась жена. - Думаешь, я не знаю, зачем ты туда едешь?
- И на нее посмотреть тоже, - рассудительно сказал муж, - но это не самое главное. Ты ведь знаешь, что у нас с Лабунским деловые отношения.
- Поэтому ты его так ненавидишь? - зло спросила жена.
- Не ори, дура, - зло пробормотал муж, - нас могут услышать.
- Ну и пусть услышат. Здесь все равно никто не знает русского языка. Ты ведь говорил, что им не нужно заключать этого контракта. Сам говорил, а теперь...
- Хватит, - разозлился муж, - я ничего тебе не говорил. И замолчи. Мы сегодня вечером поедем в "Хилтон". И если ты еще раз пикнешь, я оставлю тебя дома и поеду один.
Дронго отошел от Жураевых, чтобы их не смущать. В отель он вернулся к шести часам вечера. Он успел принять душ и переодеться, когда в его номер постучали. На часах было шесть пятьдесят пять. Он взглянул на часы и пошел открывать дверь. На пороге стоял Станислав Обозов.
Глава третья
- Заходите, - посторонился Дронго, - кажется, вы пришли немного раньше.
- Да, - кивнул Обозов, входя к комнату. Он был в сером костюме и серой рубашке. Галстук был повязан небрежно крупным узлом. Очевидно, Обозов не очень любил носить эту деталь мужского туалета.
- Ужин будет в восемь часов, - пояснил Обозов, - я пришел пригласить вас в номер Марка Лабунского.
- Могли бы просто позвонить и предупредить меня, - пожал плечами Дронго, надевая пиджак.
- Тогда каким образом вы бы поднялись на этаж? - удивленно спросил Обозов. - Без специальной карточки подняться невозможно. Нужно вставить карточку, чтобы кабина лифта поднялась на экзекютив-этаж. Мой номер на четвертом этаже, а семья Соренко живет на пятом. Нам не нужны такие карточки, но без них нельзя попасть туда, где живут Лабунские.
- Я забыл, - признался Дронго, - хотя нет, скорее, не забыл. Просто не придавал этому значения. Дело в том, что, в отличие от Марка Лабунского, я не так богат. Моих гонораров хватает на то, чтобы жить в лучших отелях мира, но заказывать себе президентские или королевские номера я не могу.
- Говорят, вы лучший эксперт-аналитик в мире, - заметил Обозов, выходя первым из номера.
Дронго вышел следом за ним и захлопнул дверь.
- Вы, наверно, сообщили об этом Лабунским, - недовольно заметил он, но на самом деле я всего лишь бывший эксперт ООН, ныне нигде не работающий.
- А мне в Москве рассказывали совсем другое, - вставил Обозов.
Они повернули налево, туда, где в середине коридора были расположены лифты.
- Люди нуждаются в сказках, - ответил Дронго, входя в кабину лифта.
Обозов вошел за ним, вставил карточку, нажал кнопку десятого этажа, и они поднялись наверх. Обозов достал карточку, и они вышли в коридор. Напротив лифта сидела дежурная. Она кивнула Обозову, строго посмотрела на Дронго и ничего не спросила.
Они прошли к номеру Лабунского, и Обозов, достав другую карточку, отпер дверь. В просторной гостиной на столе стоял роскошный букет живых роз и причудливо изогнутая пепельница, в которой лежала коробка спичек с изображением всадника. Повсюду были расставлены кресла и горели светильники. Из кабинета вышел Марк Лабунский. Он был одет в черный костюм. Увидев Дронго, Марк улыбнулся ему и, пожав руку, пригласил присесть на диван.
- Спасибо, что приняли мое приглашение, - сказал он, обращаясь к своему гостю, - мы немного задержались на переговорах и поэтому перенесли ужин с семи на восемь. Никого посторонних не будет. Только мы с вами, сестра жены с мужем, еще пара знакомых и итальянцы. Человек десять, не больше. И еще прилетел Олег Торчинский. Он сейчас должен прийти. Вы, наверно, про него слышали?
- Немного, - кивнул Дронго.
Обозов прошел и сел в кресло. Лабунский подвинул к себе столик на колесиках с напитками.
- Что вы будете пить? - спросил Лабунский.
- Красное вино, если можно, - попросил Дронго.
- Итальянское или французское?
- Лучше французское.
Лабунский поднял трубку и попросил прислать официанта, чтобы открыть бутылку французского вина. Сам он предпочитал неразбавленный виски. Он успел плеснуть себе виски, когда в дверь постучали. Официант ловко открыл бутылку дорогого "Бордо" девяносто третьего года и, налив его в бокал для Дронго, сразу исчез. Обозов сам сделал себе коктейль, смешав маленькую бутылочку томатного сока с огромной порцией водки, которую посолил и поперчил.
- Наш Станислав пьет не "кровавую Мэри", а скорее "Мэри с каплями крови", - пошутил Лабунский, - он наливает такое количество водки, что томатный сок лишь немного разбавляет эту огненную жидкость.
- Мне так нравится больше, - пробормотал Обозов.
Достав из кармана обе карточки: от кабины лифта и от дверей, он протянул их Лабунскому.
- Это ваши, - угрюмо сказал он.
Лабунский положил обе карточки в карман и, обращаясь к Дронго, с улыбкой сказал:
- Говорят, вы помогли нашим дамам осмотреть музей Сальвадора Дали. Это очень любезно с вашей стороны.
- Я случайно столкнулся с ними, - пробормотал Дронго, - и предложил посетить этот музей.
- Катя любит подобные места, - сказал Лабунский, - а вот Клавдии, боюсь, не очень понравилось в вашем музее.