Пошатываясь, Рат отступил назад, рот его перекосился. Возможно, на меня продолжал действовать морфий или просто кровь пульсировала быстрее обычного в моих жилах, но мне показалось, что лицо бандита выражало не ужас, не боль и страдание, а какое-то порочное противоестественное сладострастие. Его губы оттянулись назад обнажив зубы, зрачки расширились. Я вспомнил слова Чатиты, что Рат испытывает наслаждение от причиняемой ему боли. А сейчас ему было больно, смертельно больно.
Секунд десять он оставался абсолютно неподвижным бессмысленно глядя на меня. Его руки медленно, словно нерешительно тянулись к рукоятке ножа. Со сладострастным выражением на лице он опустился на колени. Опрокинувшись на спину с торчащим в груди ножом, он захрипел и спустя минуту умер.
Я забыл напомнить ему о Чатите. А жаль, мне показалось, что он умер счастливым.
Подняв с пола кольт, я обернулся в сторону постели. Каждый нерв в моем теле был напряжен. Бросившись ко мне в объятия, Элен уткнулась головой в мое плечо и громко разрыдалась.
— О Шелл, Боже мой, Шелл! — несколько раз повторила она.
Потом еще крепче прижалась ко мне обнаженным телом. Она вела себя как безумная, попеременно прижимаясь ко мне, целуя и обнимая, поглаживая руками, словно не знала, как выразить свою благодарность.
— Элен, дорогая, — сказал я. — Здесь есть еще кто-нибудь?
Она отшатнулась от меня, только теперь вспомнив, что не все еще позади, что нас поджидают новые опасности.
В доме Хэммонд. Больше никого. — Она говорила короткими фразами, ее дыхание было прерывистым. — Рат готовился, он собирался. — Она содрогнулась. — Я думала, он зарежет меня. Потом мы услышали шум снаружи. Я не могла понять, что это. Когда увидела тебя, подумала, что он убьет нас обоих.
Я слез с постели. Кольт был по-прежнему в моей руке.
— А остальные?
— Здесь только Хэммонд. Внизу. В какой комнате, я не знаю. — Она немного помолчала. — Шелл, что ты собираешься делать?
Я усмехнулся. Кровь продолжала пульсировать в моих висках.
— Собираюсь убить его.
Облизав губы, она пристально посмотрела на меня. Потом откинулась назад, заведя руки за спину. Ее крепкие маленькие груди, напоминавшие аккуратные холмики, выступали вперед, живот втянулся. Согнув в коленях длинные, стройные ноги, она продолжала молча смотреть на меня.
Я оставил ее и, найдя в темноте лестницу, спустился вниз. Мне казалось, что я плыву по воздуху, что каждый атом моего тела, каждая пора ведут самостоятельное, независимое от меня существование. Внизу из-под двери холла проникал свет. Открыв ее, я проскользнул внутрь.
Артур Хэммонд стоял возле книжного шкафа, повернувшись ко мне спиной. В нескольких футах от него на полированном столе лежал револьвер. Хэммонд был без пиджака, на его сорочке сложным узором переплетались ремни, которыми под левую руку крепилась кобура. Чувствуя себя в безопасности в собственном доме, он вынул револьвер и положил его на стол. Моего появления он не заметил.
Направив дуло ему в спину, я взвел курок и негромко окликнул:
— Хэммонд!
Бандит обернулся, заложив пальцами страницу лежавшей перед ним книги.
— Что? — Он подслеповато заморгал. Потом непонимающе уставился на меня. Лицо его вытянулось кожа отвисла, словно мышцы перестали ее стягивать. Челюсть у Хэммонда опустилась, по всему телу пробежала дрожь.
— Нет, нет, — быстро сказал он. Голос его срывался. — Подожди, подожди. — Я с трудом разбирал слова.
— Пришло время платить, Хэммонд, — сказал я. За убийство Пита Рамиреса. За прошлые преступления.
— Я не убивал его, не убивал. — Эти слова он повторил несколько раз, не в силах отвести взгляд от наведенного на него револьвера.
Мой палец слегка подрагивал на курке. Я знал, что у кольта мягкий спуск, стоит слегка нажать, может быть просто глубоко втянуть в себя воздух, и боек ударит по капсюлю, пуля вопьется в жирное тело Хэммонда. Он тоже знал это. Он говорил и говорил, повторяя одни и те же слова, не останавливаясь, будто молчание означало для него смерть.
— Я не убивал его. Это наркотик. Порошок подсыпали в резинку. Я бы просто не мог его убить. Поверь мне Рат дал ему наркотик, сунул в карман, когда оглушил его ударом. Мы не хотели убивать жокея, нам нужно было, чтобы он не пришел первым.