Найджел с удовольствием принял приглашение. Найти в таком месте симпатичную девушку, да еще и дружелюбную, – это превосходило его самые смелые ожидания.
– Я страдаю от безделья, – признался он. – Поэтому пошел разведывать местность. Сейчас нам полагалось быть на полпути из Стэнхерста в Уинчестер, но мы, похоже, проведем уик-энд у вас под стражей. Вот уж не везет так не везет!
– Это вы про нас?
Они оба засмеялись. И в этот момент мимо двери прошел мистер Хилл. Он уже давно не слышал этого любимого им смеха, исполненного такого самозабвения. Рут в последнее время была непривычно мрачная, чем-то угнетенная. Он заглянул посмотреть, что вызвало такое веселье. Возле двери стояла экономка, за ней у окна Рут Фосетт, красивее, чем обычно, и сверкающими глазами глядела в лицо Найджела Трента.
– Это тот молодой актер, – шепнула экономка. – Правда прекрасно смотрятся вместе? Как будто из кино.
Мистер Хилл обнаружил, что на него сцена произвела намного менее радостное впечатление, пожалел о своем эгоистичном отказе быть у молодого человека гидом, и так, что решил это исправить.
– А, вот вы где, – сказал он. – Хотел вас спросить, не желаете ли партию в теннис? Сейчас мне решительно нечего делать.
Найджел заметил, как изменился взгляд Рут Фосетт при появлении мистера Хилла. Ее лицо и шея залились краской, и он тут же поставил точный диагноз. Но при всем том немножко разнообразия ей не повредит. И Найджел обернулся через плечо, идя к двери вслед за мистером Хиллом.
– Вы пойдете посмотреть на матч? – спросил он. – Тогда, надеюсь, там и увидимся.
«Почему бы и нет?» – подумала Рут, оставшись одна. Джон Хилл, войдя, не сказал ей даже «доброе утро».
Соня Фентон лежала в постели в глубочайшем отчаянии. Что с ней теперь будет? Она трезво себя оценивала и понимала, что ее игра, пусть и приемлемая, недостаточно хороша, чтобы обеспечить ей место ведущей актрисы труппы в отсутствие мужа и без его влияния. Боб действительно был блестящим актером и иногда вдохновлял ее играть лучше, чем она могла бы. Без него она опустится на более низкий уровень, наступят тяжелые времена, и что тогда? Таланта к характерным ролям у нее нет. Кроме того, пути этих шекспировских трупп лежат далеко от торных дорог. Ее опыт работы с ними не поможет ей в обычных турне, особенно теперь, когда так мало действующих разъездных трупп. Репертуарные театры тоже не внушали особых надежд: они берут молодые таланты из театральных училищ. В общем, как ни посмотри, ей предстояло мрачное будущее. Она слишком поздно начала. Соня в душе вообще не актриса. Она вышла на сцену под влиянием Боба, романтической страсти к театру и недовольства прежней жизнью. Удивительно, что достигла хоть такого уровня.
Мысль ее описала круг и вернулась к ужасу теперешнего шаткого положения. Труппа не может покинуть колледж «Денбери», пока не будет разгадана тайна смерти Боба Фентона, и все это время она в опасности. Страшная мысль пришла на ум, но Соня твердо ее отвергла. Это невозможно. Такие ужасные вещи просто не могут случаться.
Мисс Крэнстон тихо постучалась в дверь и вошла.
– Унести ваш поднос? Ой, вы же ничего не съели! Так не годится.
– Не смогла.
Соня лежала на спине в трагическом изнеможении, под глазами залегли темные круги, лишенные косметики щеки побледнели.
– Позвольте мне вам помочь, если я хоть что-нибудь могу для вас сделать, – сочувственно сказала мисс Крэнстон. – Понимаю, вы хотите побыть одна. Но помните, что совсем рядом у вас есть друзья, с которыми можно поговорить.
Соня порывисто протянула руку:
– Как вы ко мне добры! Да, есть одна вещь. Я хотела бы видеть Найджела… Найджела Трента. Он… он был большим другом моего мужа.
– Конечно. Я его приглашу к чаю, если вы будете себя достаточно хорошо чувствовать, чтобы встать. Или вы сегодня спуститесь вниз?
«Черт бы побрал эту женщину, – подумала Соня. – Что за замшелые понятия?» Ей явно не пришло в голову, что Найджел может навестить ее, пока она лежит в кровати. Или это она нарочно? Круглое лицо мисс Крэнстон никак не выдавало ее мыслей. Соня снова откинулась на подушки.
– Мне сейчас не очень хорошо, – произнесла она слабым голосом. – Наверное, я попросила бы доктора меня осмотреть. Не того молодого, – добавила она, вспомнив, как обошелся Дэвид с Эдуардом Гэшем, – а пожилого, доктора Мэйсона. Я правильно его назвала?
– Я ему позвоню, – ответила мисс Крэнстон. – А теперь не лучше ли вам еще поспать? Я задерну шторы, иначе солнце будет светить вам в лицо.
Мисс Крэнстон оставила гостью и направилась в школу, продолжая переживать за Соню: бедная женщина совершенно потрясена этим ужасным событием. Проходя под ее окнами, она случайно посмотрела вверх и крайне удивилась, увидев, как резко больная отдернула голову и исчезла за шторами.