Точнее, тихо было, пока полминуты назад на «Форде Эксплорере» не приехала пара. Теперь Кэмбри слышит тихие голоса, шуршание палатки, застегивание молний, открывающиеся и закрывающиеся дверцы машины. Она пытается сосредоточиться на рисунке. Сова глядит на прибывших, она, вероятно, тоже не в восторге.
Пара спорит. Кэмбри сидит на пригорке в зарослях полыни, в пятидесяти ярдах над лагерем, и оттуда слов не разобрать, но сами голоса слышны. Ритм. Они говорят то громче, то тише, друг на друга ворчат, огрызаются. Мелодия конфликта. Она знает каждую ноту.
Мужчина достал из «Форда» автомобильный холодильник и демонстративно кинул его на землю.
Высовывая язык, – эта привычка появилась у нее лет в пять – Кэмбри продолжает работать над рисунком совы, ее ушами Бэтмена и всем остальным. Вдруг не все потеряно. Если уши сделать перекрестной штриховкой, то сложится ощущение, что они увеличены специально. Натурщица утратила интерес к приехавшей паре и снова не сводит своих ярко-желтых глаз с Кэмбри. От этого настороженного взгляда Кэмбри не по себе.
Хлопнула дверца багажника «Форда». Пара пошла в кемпинг. Их голоса исчезают среди сосен.
Кэмбри вспомнила, как в восьмом классе они ходили в музей. Экскурсовод рассказывал о коренных жителях Америки, те считали сов предвестниками смерти. Стражники загробного мира, покидающие его в дневные часы, чтобы встретить и сопроводить души усопших. И вот один из этих стражников все еще внимательно и странно рассматривает ее глазами-лупами.
Снова тишина. Пара исчезла.
Наконец-то.
Кэмбри захлопнула блокнот и бесшумно поспешила вниз, к дороге. Рядом с «Фордом» той пары она расстегнула рюкзак, достала канистру емкостью три галлона[4], аккуратно открыла крышку бензобака и вставила пластиковую трубку длиной несколько футов.
Все это время за ней наблюдает сова.
В детстве я обещала Кэмбри написать книгу о ее приключениях. Но я имела в виду не то, что вы сейчас читаете.
Ясное дело.
Однако описывая жизнь сестры, я прохожу мучительный катарсис. Понять, как прошли ее последние часы, для меня словно сходить к костоправу. Каждое написанное слово приносит боль, но мои родители должны знать, что произошло с их дочерью шестого июня. Скажу вам прямо: я допустила некоторые вольности, кое-что додумывая, потому что о чем думала моя умершая сестра – никому не дано знать.
Но кто, как не я, ее сестра-близнец, должна попробовать восстановить ход событий?
Прежде чем продолжить, несколько слов специально для Кэмбри. Вот, сестренка, твоя книга, как и обещала. Наконец-то. Мне очень, очень жаль, что я опоздала на пятнадцать лет.
И очень жаль, что в конце ты умираешь.
Блокнот на пружине, принадлежавший Кэмбри, – это описание последних девяти месяцев ее жизни в рисунках.
Сентябрь в Орегоне. По петляющему шоссе из Портленда к вечнозеленым растениям у воды – остановка у озера Крейтер. Затем Медфорд, домашнее пиво и валянье на диване перед телевизором вместе с беспечным и добродушным другом Блейка, ее парня. Друг поделился с ними мощным галлюциногеном, который он сам вырастил в коробке из-под обуви. Кэмбри казалось, что следующие три часа на нее падали волосатые тарантулы, будто сброшенные с самолета парашютисты. Наконец она перестала их бояться и начала просто давить.
Октябрь в Калифорнии. По автостраде 101 мимо Юрики к Стеклянному пляжу. Местные жители, проживающие рядом с воинской частью Форт-Брэгг, на протяжении десятилетий сбрасывали мусор в океан и невольно собрали самую большую в мире коллекцию стекла, отполированного волнами. На дне, среди темных камней, блестят голубые и зеленые осколки. Всю красоту карандаш и чернила не передали. Кэмбри взяла горстку этих стекляшек и положила в бардачок машины.
Ноябрь на туманном побережье, у скользких причалов и на мостах. Самый большой мост – Золотые Ворота.
Декабрь и январь в Нью-Мексико, Аризоне, Техасе. У них с Блейком еще все хорошо, но деньги заканчиваются быстро. Они играли во фрисби на апокалипсических просторах выжженной солнцем пустыни Уайт-Сандс. Ветер поднимал волны белого песка на высоту пятидесяти футов. Однажды ночью, лежа под звездным небом, Блейк спросил ее, что она собирается делать после этого долгого путешествия, когда они наконец вернутся в Сиэтл.
– Покончу жизнь самоубийством, – ответила Кэмбри.
Он неловко рассмеялся.
Февраль и март в Луизиане, Джорджии, Флориде. Кэмбри рисовала белые особняки с подъездными дорожками длиной в полмили, гирлянды на деревьях и чешуйчатые головы аллигаторов. С Блейком они стали ругаться чаще, причем спор начинался внезапно и яростно, словно буря. В районе Форт-Майерса град разбил лобовое стекло «Тойоты», они словно попали под обстрел. Отношения стали еще хуже. У автомастерской Блейк с угрюмым видом заявил, что идет в магазин на заправке за сигаретами. Кэмбри ждала полчаса, потом пошла за ним. На автозаправке продавец сказал, что видел, как мужчина, похожий на Блейка, встретил приятеля и вместе с ним уехал. Он украл четыре тысячи долларов и их маленький пистолет двадцать пятого калибра. У Кэмбри в кошельке осталось семнадцать долларов и машина с только что отремонтированным лобовым стеклом.